Антон опустил голову:
– Я все потерял.
– Как?
– А вот так. Раз – и нету. Знаешь, как это бывает?
– Пьянство может разрушить все.
– Да, это так…
– Но никогда не поздно начать все сначала!
– Наверное…
Он пожал плечами.
– Так в чем же дело?
– Дело в том, что мне теперь пойти некуда. За мной все гонятся, как за бешеной собакой.
Наташа коснулась его руки:
– Ты можешь пожить какое-то время у нас, пока все не уляжется. Комната брата свободна.
– Да, БАМ он не скоро построит, – заметил Антон.
– Пошли в дом.
Она открыла дверь подъезда, и они поднялись по ступенькам, прошли в гостиную. Виктор встал из-за стола.
–
– Как видишь, – сказал Антон тихо.
– Тебя же упрятали в психушку?
– Я оттуда сбежал.
– Ну, ты даешь! Как тебе это удалось?
– Долгая история…
– Оставь его, – обратилась Наташа к Виктору. – Он, наверное, есть хочет.
– Да мне много не надо. Так, что-нибудь перекусить.
– Садись, я сейчас принесу.
Наташа ушла на кухню. Антон и Виктор сели за стол друг напротив друга.
– Что собираешься делать? – спросил Виктор голосом, словно у него запор.
– Свалить отсюда, и как можно скорее.
– По всему городу развешаны твои фотографии.
– Наташа уже сказала. Но мне это не помешает. Надо быть просто осторожнее.
– У тебя есть план?
– Конечно… Долго я тут не задержусь.
Виктор привстал.
– Старик, если нужна помощь, ну ты понимаешь…
– Я сам справлюсь.
– Ну как знаешь.
Виктор сел обратно. Стул сильно заскрипел под ним, будто он хотел вдавить его в пол. В комнату вошла Наташа. В руках она держала тарелки с едой:
– У нас есть жареная картошка, салат и колбаса, – сказал она и поставила тарелки на стол. Рядом положила вилку и нож.
– Отлично. То, что надо!
Антон придвинул тарелки и стал есть. Виктор и Наташа с удивлением смотрели на него. Антон остановился и спросил:
– А вы не будете?
– Мы уже поужинали, – ответила Наташа.
Антон опять принялся за еду.
– Не обращайте на меня внимания. Я немного оголодал. В психушке так ужасно кормят, что я, наверное, заработал уже язву или гастрит. Не понимаю, как вообще люди могут есть такую плохую еду?
Виктор встал и сказал нерешительно:
– Я, наверное, пойду. Уже поздно.
Наташа тоже поднялась.
