Слай вздохнул и с неудовольствием подумал, что супруга рыцаря, скорее всего, является банальной шлюхой, впрочем – вполне достойной своего супруга, настоящего болвана и придурка. И еще подумал о том, что нужно сваливать из замка на корабль, и как можно быстрее. Увидел все, что хотел, вернее, что не хотел, пора бы и домой. Слай сообщил о своем желании покинуть гостеприимный замок и был награжден странным взглядом. Хозяин замка откровенно удивился, только вот чему – непонятно, и тут же стал горячо убеждать не уходить, переночевать в замке, суля прислать парочку симпатичных молоденьких крестьянок, много вина и вкусной еды, не хуже той, что была подана на стол. Видя, что Слай непреклонен и пытается встать со своего места, кивнул супруге, и та тоже начала уговаривать не покидать веселую компанию, обещая продолжение веселья. При этом она облизнула губы так, что если бы Слай был сейчас в борделе, а не в рыцарском замке, то подумал бы, что его завлекают в постель, обещая разнузданный секс. По крайней мере, он так себе представлял завлекание в разврат со стороны падших и не очень женщин.
Отвергнув посягательства на свою вполне сговорчивую совесть, – после пятого бокала вина даже пахнущая тухлятиной супружница Жана казалась желанной красоткой! – Слай решительно поднялся на ноги и тут обнаружил, что они отказываются нести хозяина. Самое интересное, что вино, которое Слай пил, не отличалось крепостью – он это знал точно. Крепкий алкоголь капитан «Бродяги» не любил, предпочитая накачиваться легким вином и эйфориаками – и лучше последнее. Так вот, сейчас было ощущение, что Слай перебрал именно эйфориака – душа пела, стены заваливались, грозя придавить, а ноги не шли – знакомое ощущение, очень знакомое.
И тогда Слай неожиданно понял – его опоили. Зачем? Пока что Слай этого не знал, но не сомневался, что скоро узнает. Расскажут.
Дожидаться этого животрепещущего рассказа Слай не стал. Укрепившись сердцем и головой, медленно двинулся вперед, сосредоточившись на цели – светлом дверном проеме в противоположном конце зала. Слай уже плохо соображал, что с ним происходит, он лишь знал, что нужно выбираться отсюда, пока не случилось чего-нибудь плохого.
Когда сзади Слая обхватили чьи-то крепкие руки, он, не задумываясь ни на секунду, уцепился за мускулистое плечо неизвестного и метнул агрессора с такой силой, что тот мелькнул в воздухе и врезался в стену с громким стуком. Это было похоже на то, как если бы некто запустил в скалу старым растоптанным башмаком. Сквозь туман в голове Слаю показалось, что этим «ботинком» был сам хозяин замка, копошившийся теперь на полу, в кучке наваленного на пол тростника, и пытавшийся встать на ноги – пока что безуспешно.
После акта наказания вероломного хозяина Слай сумел пройти еще шагов десять, пока на него не навалились слуги Жана – здоровенные конюхи, стражники и пастухи. Их было не менее десятка, из которых пятеро остались лежать на полу через минуту после начала схватки.
Слай ревел, как зверь, ругался самыми черными ругательствами, молотил кулаками и разбрасывал своих «предков», ничуть не заботясь о том, чтобы не повредить нежные черепа проклятых вонючек и не отправить их в ад, где черти обязательно посадят гадов на сковороду и будут поджаривать в наказание за подлое нападение на гостя.
Через минуту еще трое свалили стол, врезавшись в него своими увесистыми тушами. Слай только выглядел субтильным мальчиком из хорошей семьи, неспособным постоять за себя. Полуторная сила тяжести, при которой он родился и в которой прошла вся его жизнь, не предполагает выживания слабаков, ведь даже для того, чтобы дышать, необходимо в полтора раза больше силы, чем у обычного человека. Потому сила жилистых беорийцев не раз становилась достоянием анекдотов и веселых историй, обычно рассказывающих о том, как какой-нибудь хулиган, ростом в два раза выше низкорослого беорийца, будучи родом с какой-нибудь легкой планетки, решал поучить уму-разуму кукольного красавца с синими глазами. И как это ему все боком вышло. И не только боком, но и раком.
Земляне этого не знали, иначе они сто раз бы подумали, прежде чем нападать на маленького монстра в человеческом обличье. Скорее всего, тот, кто планировал одержать победу в этом богопротивном деянии, рассчитывал на то, что Слай будет находиться как минимум в полубессознательном состоянии и не сможет как следует сопротивляться. Однако ума этого придурка не хватило, чтобы понять, что организм «демона» может сильно отличаться от организмов земных людей, и «заряженное» дурманом вино может его и не одолеть.
Как и все беорийцы, Слай без труда мог выдерживать дозу яда или наркотика, в несколько раз более убойную, чем та, что необходима для отправки на тот свет простого человека.
Пять бокалов вина с крепчашим наркотиком! Любой свалился бы с ног, но не славный капитан «Бродяги», сражавшийся, как лев, и едва не победивший врагов. Это была бы эпическая битва, достойная воспевания лучшими бардами Франции, если бы не одно «но» – Слай потерпел поражение. Увы, наркотик застил ему глаза и не позволил увидел мерзкого рыцаря Жана, подкравшегося сзади, когда Слай отправил в нокаут очередного слугу. Мерзкий рыцаришка врезал по голове потомка тяжелой глиняной кружкой,
