Все случилось мгновенно.
Идущий рядом с Учителем сталкер крутанулся, словно кто-то дернул его за плечо. В этот самый миг на охранном посту, метрах в двадцати, загорелись яркие огни. Кто-то зажег два – нет, три – фонаря, направляя их прямо в глаза приближающимся. Ослепленный Помнящий успел прикрыть веки, прежде чем почувствовал, как что-то бьет его в лицо.
Удар был настолько сильным, что Учитель отлетел назад и тяжело рухнул на кирпичный пол. Неожиданная атака застала его врасплох, но старые инстинкты быстро взяли верх. Он вскочил на ноги, сгреб все еще стоящего, словно солевой столп, Немого и рванул его с собой, перекатываясь за излом стены.
Мигом позже к нему присоединился ругающийся на чем свет стоит сталкер. Из его плеча торчала стрела. Обычная, из тех, которые делали в анклавах. Вторую, такую же, удивленный Учитель заметил в визоре своей маски – и тогда понял, что в него, собственно, ударило. Наконечник нацеленной ему в голову стрелы пробил металлическую заслонку гнезда фильтров и обе угольные вставки, остановившись лишь на срединной сетке. Еще бы несколько миллиметров – и прошла бы навылет…
Помнящий облизнул пересохшие враз губы. Еще бы чуть-чуть. Правда – еще бы чуть-чуть. Он потянулся к заплечному мешку, порылся в нем, одновременно прислушиваясь, не бегут ли те, кто в них стрелял, в глубь туннеля, чтобы завершить работу. Но со стороны сторожевого поста доносились лишь нервные покрикивания.
Учитель вынул кусачки, тронутые ржавчиной, и умело скусил древко сразу над срезом фильтра. Емкость с мазью была у него в кармане. Мгновенно замазал пробитое отверстие слоем темной, жирной кашицы и только тогда осмелился вздохнуть.
Когда закончил с маской, занялся сыном. Нападавшие, кем бы они ни были, знали, что делают. Начали с уничтожения целей, представляющих наибольшую угрозу, а безоружного парня оставили на десерт. Немой был крепко напуган и успел пару раз удариться, но в остальном оказался цел и здоров. Учитель успокаивающе похлопал его по плечу, потом отвязал веревку, которой они были соединены – чуть ли не все время, как вошли в укрытие при сквере. Ему нужно было чуть больше свободы – на тот случай, если дойдет до схватки. Отодвинув парня под стену, он присел над молчаливо страдающим сталкером. Стрела глубоко воткнулась в плечо Гвоздя, но навылет не прошла. Помнящий обрезал ее не сильно коротко – чтобы было за что ухватиться, когда придет время вытаскивать ее и внимательней осматривать рану.
– Вот и все твои Чистые, – проворчал он, бросая кусок с оперением на колени парня.
Это было типичное творение рук уцелевших. Оперение вырезано из фрагментов искусственного материала, древко – из первой попавшейся ветки, настоящее чудо, что чем-то таким попадают в цель. Даже если стреляют метров с двадцати. Но что за дело до такого раненому? Боль, которую он чувствовал при каждом движении, заставляла забыть обо всем – может, за исключением воли к жизни. А обстоятельства были не слишком хороши.
Если верить карте кузнеца, из этого анклава можно было выйти только двумя путями: через пост за поворотом, то есть возвращаясь к Капитолию, или через шлюз, ведущий в Запретную Зону. Из пары прочих транзитных туннелей, что шли с востока на запад вдоль путей, находящихся за анклавом, один заканчивался через пару сотен метров уже упомянутым шлюзом, второй же был накрепко заблокирован во время эпидемии, разразившейся не так давно, – чтобы отрезать поселение Горлума от прореженного заразой анклава Парикмахера. Беглецы, таким образом, оказались в большой, но лишенной выхода ловушке.
– Сукины дети… – прошипел сталкер, осторожно поднимаясь с земли.
Несколько его не слишком удачных попыток распрямить руку дали Помнящему понять, что проводник, похоже, для боя не сгодится. Рана не выглядела слишком серьезно, но слишком уж обездвиживала левое плечо, делая, тем самым, невозможным использование лука. Враг прекрасно знал, что загнал их в угол, и, как видно, не собирался рисковать в схватке лицом к лицу. Нападающие все еще сидели на посту, словно боясь углубиться дальше в темноту.
– Ты знаешь этот анклав лучше меня, – Помнящий повернулся к Гвоздю. – Подумай, нет ли отсюда другой дороги.
Сталкеру не пришлось раздумывать долго.
– Есть, но из двух зол я бы уж предпочел попасть им в руки, – он кивнул на ползущие по кирпичному потолку круги света.
– А пояснить? – попросил Учитель.
Гвоздь ушел от вопроса пожатием плечей, за что заплатил очередной порцией невыносимой боли. Снова скривившись, он указал на потолок. Ну да. Это и правда была не очень хорошая идея. Старые железнодорожные ветки уже долгие годы относились к Запретной Зоне непрестанно расширяющегося царства всяческих мутаций. Выход на поверхность в этом месте, даже сейчас, через двадцать лет после зараженных осадков, мог закончиться единственным образом. Только вот излучение было меньшей из угроз, с какой мог столкнуться там человек. Помнящий содрогнулся от одной мысли о визите в самую гущу сине-фиолетовых джунглей, в которых почти все формы жизни были ядовитыми или отравленными.
– Значит, нам не остается ничего другого… – начал он, но замолчал на половине фразы, слыша крики со стороны поста:
