улыбнулся. Парень спросил жестом, что он собирается делать. «Увидишь», – ответил он, прежде чем снова сосредоточил внимание на сталкере.
– Этот твой Горлум, если я верно понимаю, до войны был копом?
Гвоздь кивнул.
– Антитеррор. Но какое это имеет значение?
– В его боксе я заметил несколько разных мундиров и большую брезентовую сумку. Можешь ее мне принести?
– Я не стану обкрадывать мертвецов, – фыркнул сталкер.
– Тогда ты скоро к ним присоединишься. – Учитель в нескольких словах передал ему, что готовит Белый.
Картина длительной и болезненной агонии задела воображение Гвоздя. Все еще кривясь, он побежал в темноту, прижимая раненую руку к боку.
«А что я должен делать?» – передал жестами Немой.
«Загляни в ближайшие боксы и принеси все оружие, какое сумеешь найти», – попросил Помнящий. На самом деле ничего такого для реализации своего плана ему не было нужно, но необходимо было чем-то занять обеспокоенного сына.
Когда же он остался один, вернулся на угол.
– Почему ты просто нас не отпустишь? – крикнул он в сторону поста, расстегивая выгоревшее «моро». – Мы бы ушли за Запретную Зону и ты бы никогда нас больше не увидел!
– Может, я и странный, – крикнул в ответ альбинос, – но предпочитаю чистоту! И потому я решил, что не стану придерживаться условий договора! Если уж ты должен исчезнуть из моей жизни, то – навсегда!
– Я никогда не сделал ничего, чтобы тебе навредить!
Пояс с сюрикенами упал на землю, как и упряжь с ножами.
– Это ты так говоришь!
– Нет! Такова правда! Если бы я хотел власти, то получил бы ее давным-давно, а ты бы нюхал себе цветочки из-под земли!
– Это что, одно из твоих довоенных образных обозначений смерти? – веселым тоном прокричал Белый.
– Да. Что-то вроде: приклеился бы как слепой манок к щупальцу сарлака!
– Нюхать цветочки из-под земли! Хорошо! Сильно! И так поэтически! Я должен это запомнить, Учитель! – последнее слово Белый произнес с большим презрением.
– Я знаю еще!
– Очень жаль, что ты не успеешь поделиться с нами своим знанием!
На этот раз рассмеялись уже все. Работы подходили к концу. Около баррикады делалось все тише. Еще пара минут – и гвардейцы бросят на собранные дрова последние куски дерева и пропитанную жиром ветошь. Помнящий обернулся и пожалел, что приказал Немому погасить все лампы. Он видел бы, возвращается ли сталкер, и тому было бы легче волочь мешок.
– Посмотри вокруг! – крикнул он, переводя взгляд на людей альбиноса. – Ты не видишь, что тут случилось?! В этих туннелях, кроме нас, не осталось ни одного живого человека!
– Я не слепой! – уверил его Белый.
– Вместо того чтобы терять людей в схватке со мной, тебе бы разослать их по окрестным анклавам и предупредить всех! Станешь героем! Другие предводители тебя в жопу станут целовать за то, что спас их от такой судьбы!
– Спасибо за добрый совет, Учитель! Отправлюсь на спасение остальных анклавов, как только покончу с вами! Как знать, может, на целовании жопы все не закончится и я добьюсь того, о чем тот старый хер мечтал все эти годы!
– Говоришь о своем отце?
– А ты догадлив!
– Ты ему и до щиколоток не дорос, ублюдок! – Помнящий специально повторил любимое ругательство альбиноса. – А кроме того, ты, похоже, давно не глядел в зеркало! – издевательски крикнул он, еще раз оглянувшись в темноту за спиной. Время заканчивалось, а сталкера все еще не было. «Или он тоже предатель?» – Люди никогда не пойдут за клоуном, который выглядит как труп с выпущенной котокатом кровью! Ты для них – карикатура на человека! Ты бы об этом знал, если бы решался ненадолго высовывать нос из собственной задницы и слушать то, что уцелевшие из других анклавов о тебе говорят!
– Ну, как вижу вот прямо сейчас, это ты теперь в одиночестве, а совсем не я! – засмеялся Белый.
Голос его даже не дрогнул. Альбинос давал вывести себя из равновесия. «Странно», – подумал Помнящий, теряя надежду на то, что насмешками он может заставить врага изменить планы и броситься в глубь туннеля.
– А я и предпочел бы оставаться в одиночестве, а не окружать себя такими пиндюками! Да у Ловкачки яйца были побольше, чем
