— Шиш!
— Тебе шиш!
— Выкуси!
Гомонили боотуры, орали слугам, чтоб несли кумыс и мясо. Много мяса, много кумыса! Очень много! Пировать будем! А завтра! завтра...
Ко мне подошла Айталын. Встала рядом, окинула пестрое сборище неприветливым взором. Сморщила носик:
— Сколько дураков собралось!
Поразмыслив, моя сестра уточнила, будто гвоздь забила:
— Один Кюн умный.
3
Ноготь на мизинце
— А я? — спросил я. — Я тоже дурак?
— Ты честный, — откликнулась Айталын. — Тебе не повезло.
— Честный дурак? А что? Даже имя Нюргуну выдумать не смог. Хорошо, он сам нашелся: Парень, мол. Парень-Трясучка. Узнай эти балбесы, кто с нами...
Айталын ткнула меня кулачком в бок:
— Молчи, дурак! Подслушают...
Я представил, что начнется, узнай женихи про Нюргуна, и похолодел. Тот самый? Самый Лучший? В ушах забубнил, захрипел голос покойника-Уота: «Хочу, чтобы самый. Другие — слабаки! Скука! Нюргуна хочу!» Тут бы таких Уотов в очередь выстроилось: «Сильный? Самый сильный? Я самый сильный! Выходи биться!»
— Убьют его, — пробормотал я. — Слишком их много, балбесов. Дюжина измотает, тринадцатый прикончит.
— Молчи, — повторила Айталын. — Никто и не узнает. Видал драку?
— Видал.
— Повезло еще, что Кюн справился. А ну как не справится?
Я не стал рассказывать сестре, что я думаю по поводу давешней драки. Драка? Это не драка была, а песня! Песня дедушки Сэркена, ага. Медный змей-восьминог, железный орел-двуглавец? Как же, помню! И вот: плеть из молний, огонь изо рта... Где ты, дедушка Сэркен? Прячешься? Признавайся: ты воспел? Я-то знаю, как оно на деле: колотушкой по башке, рогатиной под ребра. Или просто сдавили, душат, вздохнуть не дают. Никаких тебе молний, змеев с орлами... А чтобы один боотур двух других разнял — такого, наверное, даже ты, дедушка, не сочинил бы! Чудо из чудес! Однако ж разнял, и кто? Зайчик! По сравнению с этим плеть-молния, адьярай-огнеплюй — баловство, детская забава.
Легкое преувеличение, сказал бы дядя Сарын.
— Эй, Зайчик!
Приосанившись, Кюн Дьирибинэ что-то втолковывал Бэкийэ Суоруну. Одноглазый степенно кивал, соглашался. Вид у Зайчика был столь рассудительный, что меня аж зависть взяла.
— ...прав, виноват — без разницы!
— Верно! — согласился Суорун. — А то в прошлый раз...
— В прошлый? — я подошел ближе.
— Ну, когда Буря с Тонгом сцепились...
— Так это у вас не впервые?!
— Какое там впервые!
— И что?
Одноглазый пожал плечами:
— Ничего. Разняли.
— Кто разнял?!
