– Умалять его способностей тоже не надо. Наверняка здесь полно ловушек.
Внезапно оранжевый квадрат окна померк: кто-то выглянул на улицу. Карл непроизвольно отпрянул. Стефан с трудом сдержал порыв сделать то же самое. Он не рассмотрел лица, но каждой клеточкой почувствовал – это был Кот. Заклятый враг, ходячий мертвец. Еще не время и не место, но совсем скоро этот мышелов поплатится за то, что совершил. Стефан отомстит за Афанасия, за убитых семарглов и за людей, которых Кот принес в жертву, чтобы этих семарглов убить. Скоро Главный Охотник будет мертв. Ничто не сможет этому помешать.
– А может, ты просто боишься? – раздалось позади.
Стефан обернулся. Мария, улыбаясь, взъерошила ему волосы. К этой ночи она подготовилась: впервые за долгие годы предпочла платью брюки, а обуви на шпильке – высокие кожаные сапоги. Что, к слову, не сделало ее менее женственной.
– Как ты?.. – только и успел спросить Стефан – Мария рванула к поляне.
Стефан видел, как Мария бежала по лесу, то исчезая из вида, то появляясь снова. Преодолев половину расстояния, она поднялась на холм и послала Стефану лучезарную улыбку. Он клацнул зубами: какого черта эта вздорная девица лезет на рожон!
Мария, довольная его реакцией, помахала рукой – и обеспокоенно обернулась: вдалеке взметнулась стая ворон. Стефан провел взглядом птиц, которые вопреки инстинкту летели прямо на семарглов. Потом снова посмотрел на Марию – как раз в тот момент, когда что-то безумное, человекоподобное, в одно мгновение бросило ее на землю.
Стефан рванул вперед. Он слышал, как с разных концов леса стягивались солдаты, чувствовал, как пахли их ружья, но все равно бежал. В центре охотничьего муравейника металась Мария, и внезапно это оказалось для Стефана важнее собственной безопасности.
На какое-то время Мария оторвалась от преследователя. Она была быстрым, сильным, умным семарглом и могла выстоять – что бы на нее ни нападало. Только это что-то, скачущее следом, внушало такой ужас, что Мария повиновалась лишь инстинкту самосохранения, и этот инстинкт заставлял ее бежать. Она мчалась так быстро, что ее едва можно было рассмотреть между ветвей, но хаотичность движений выдавала попавшую в клетку птицу.
Кольцо становилось плотнее, раздалось несколько выстрелов. К счастью, Мария успела вырваться из окружения прежде, чем охотники подобрались слишком близко. Только монстр не отставал. Он двигался, как таран, не замечая препятствий, не успевая за маневрами жертвы, зато превосходя ее в скорости. Расстояние между ними стремительно сокращалось, и когда Мария совершила очередной прыжок, монстр перехватил ее в воздухе.
Сквозь облако пыли Стефан увидел, как Мария первой вскочила на ноги. Она была готова драться насмерть, в клочья разорвать нападающего, но, увидев монстра так близко, – застыла. Следующая секунда могла стать для Марии последней: чудовище сбило ее с ног – за мгновение до того, как его свалил Стефан, а Карл нанес сокрушительный удар камнем по голове.
На несколько минут воцарилась тишина.
Мария медленно поднялась, ее губы мелко дрожали.
Ожившее нечто издало глухой рык – Стефан прижал существо ногой.
– Этого не может быть… – нарушил молчание Карл.
Но это было. Чудовище напоминало человека, но из его окровавленного рта торчали собачьи клыки. А вместо рук по сухим иглам били белые, в коричневые пятна, крылья.
– Это что, и есть Красный Дьявол? Наш прародитель? – Карл сглотнул ком в горле.
– Как же! Дал бы мне прародитель семарглов прижимать его сапогом к земле, – ответил Стефан, надавив на чудище посильнее.
– Но крылья…
– Крылья – да. Это странно. Здесь, я, пожалуй, соглашусь. – Стефан провел по перьям кончиками пальцев. Жесткие и гладкие. Если закрыть глаза, можно было подумать, что это перья голубя. Очень большего голубя. – Никогда даже не слышал о таком. Интересно, почему у него получилось, а у всех остальных – нет…
Карл сел на корточки и тоже провел рукой по крылу. Монстр забил им по земле, поднимая облако еловых игл и песка.
– Как у настоящей птицы. Невероятно…
Невероятно – да. Но Стефана тревожило другое. Марию преследовал семаргл – который гнался за другим семарглом. Этот урод получил приказ, и желание повиноваться оказалось сильнее жажды человеческого тепла, сильнее страха уничтожения. Стефан никогда не видел ничего подобного – даже не представлял, что такое возможно. И предпочел бы дальше оставаться в неведении. Появление этой твари, сейчас, вблизи охотничьего лагеря, не сулило ничего хорошего.
