— Перебор? — спросил джинн и покачал головой. — Это твоя фантазия, твой прекрасный принц.
— Благодарствую. — Я отвернулась, теперь хоть знаю, насколько все плохо, и потребовала: — Отпусти. Я не буду жить в фантазии.
— Две секунды, — попросил красавец, заглядывая в лицо.
Я знала, что это иллюзия, порожденная магией джинна, но это нисколько не уменьшало желания продлить ее подольше. Я не смотрела на мужчину рядом с собой, он слишком идеален, таким бывают кумиры на плакатах. Меня заворожил окружающий мир. Несколько часов назад он померк, и это время показалось мне вечностью.
Небо, земля, склоны, сторожевой камень, домики внизу. Евгений не стал разрушать иллюзию суровой и грязной правдой, черной сажей кострищ и пеплом. Стежка стояла нетронутой. Таких грубых ошибок джинны обычно не допускали. Он не хотел обманывать, он сделал приятное. Или хотел создать такое впечатление.
— Выслушайте, — попросил мужчина.
Пришла непрошеная мысль, что с таким телом ему место в порнофильме. От представленной картинки щеки залила краска.
— Вы не из Поберкова, — быстро сказала я.
— Нет, — Евгений вздохнул, — вы ведь понимаете, почему я так сказал? Понимаете, к чему все идет?
— Понимаю. — Я задумалась и противоречиво спросила: — К чему?
— Война. Уничтожение несогласных. Присвоение земель на условно законных основаниях. Кровь и боль. Людям тоже достанется. Все наши войны находили отражение в верхнем мире.
— Даже если и так, — я провела рукой по валуну, вглядываясь в пористый рисунок, оставленный временем на его поверхности, — почему вы говорите со мной, а не с Седым?
— Ответ прост. Потому что не можем. Хозяин северных пределов не хочет говорить с нами, не отвечает на зов, не читает писем, не принимает послов. Моя… — он замялся, — Хозяйка не хочет войны. Но желания одной стороны всегда мало.
— Чем я могу помочь? — Я оглядела волнистую линию горизонта. — Что может слепая женщина? Какое безумство она должна совершить?
— Организовать встречу, — красавец взял мое лицо за подбородок и повернул к себе, — с Седым или с Легендой зимы. Все.
— Что взамен? — иронично поинтересовалась я.
— Все, что хотите. Любое желание. Я говорю от имени Прекрасного демона, не от себя, — мужчина улыбнулся смущенной мальчишеской улыбкой, от которой так захотелось протянуть руку и растрепать светлые волосы, — но если ты захочешь, чтобы выполнял я или любой другой слуга юга, только скажи.
— Нет, — я посмотрела в теплые карие глаза, горевшие всеми обещаниями мира, и как можно тверже повторила: — нет. Отпусти меня, джинн.
Мир тут же лишился красок, линии стали темными и жирными, проведенными восковыми мелками, уплотнились, раздаваясь вширь, заполняя собой еще недавно такой цветной мир. Тьма вернулась. Я с сожалением почувствовала, как исполнитель желаний разорвал теплое, родное, как рука матери, прикосновение.
— Нет, — скорее для себя, чем для него повторила я.
— Что ж, — Евгений вздохнул, — тогда пусть льется кровь.
Ушел он беззвучно, как и появился, словно все, что произошло на холме у сторожевого камня, было видением.
Пашка и Веник вернулись спустя час или около того, трудно замерять время, когда вокруг мрак. Я ждала, прислонившись к остывающему камню. В том же месте в той же позе. Запах должен был рассказать им о моих невинных развлечениях в их отсутствие, должен. Но не рассказал, ни одного вопроса так и не было произнесено вслух.
— Планы меняются, — я услышала, с каким звуком чешуя явиди трется о камень, — мы едем в Серую цитадель.
— Зачем? — удивилась я.
— Хозяин не объясняет. Он приказывает, — пояснил падальщик.
— И путь наш пройдет через Поберково, — змея ударила хвостом, — через наше новое приобретение. Или возвращенное старое.
— Не зря же с Хозяином два десятка бойцов и заклинателей, — не скрывал иронии гробокопатель, — надо же убедиться, что стежка действительно осознала, что вернулась под сень севера.
