как и все в последнее время, особым разнообразием не отличалось. Съездить по такому-то адресу, поговорить с людьми и проверить их показания против соседей – очередных претендентов на звание Свободных. Доносов не убывало, наоборот – с каждым днем становилось все больше.
Система умела внушать людям страх, теперь Десс это понимала. Вполне возможно, Блэки – если она была не человеком, а искусной подделкой под ее сестру, в чем Десс до сих пор не могла определиться, – приставлена Системой для наблюдения за ней.
Она поймала себя на том, что озирается по сторонам в попытках понять, не изменилось ли расположение вещей за время ее отсутствия в спальне. Нервно передернула плечами – от этих навязчивых мыслей становилось не по себе.
Визор утратил прозрачность. На экране появилось лицо Оливии – мелькнуло и тут же исчезло. Десс стремительно опустила прячущуюся за ухом дужку микрофона вниз. Зашептала:
– Оливия, с тобой все в порядке? – Бросила косой взгляд на запертую дверь, но все же решила соблюдать предельную осторожность.
– Относительно, – устало выговорила Свободная. – Этот канал защищен от прослушки, но долго разговаривать я не могу. Нам надо увидеться. Есть новый план… точнее, улучшенный старый.
Десс пораженно уставилась в пустоту – Оливия по-прежнему не рисковала показывать свое лицо, чтобы не оставить следа в архиве данных ее визора.
– После всего этого ты хочешь…
– У меня нет выбора. Надо довести до конца то, что мы начали. Мои родители у Реконструкторов, и я сделаю все возможное, чтобы вытащить их. Если ты откажешься мне помогать – я пойму. Серьезно. Но… лишняя помощь мне бы не помешала.
– Конечно, – мгновенно отреагировала Десс. При упоминании о родителях Ливи ее сердце мучительно сжалось.
Во время всего разговора перед ее глазами всплывала одна и та же картина: опустевший лагерь, рыдающая в голос Оливия. А в голове, заглушая все прочие слова, звучала одна и та же фраза, как осточертевшая песня, которую жаждешь забыть. Как вечное напоминание. «Это я виновата, это я виновата, это я…»
Если бы Десс знала тогда, что задумали Свободные, она бы попыталась их отговорить. Потянуть время, может, вывести Вандри на ложный след. Убедить ребят перебраться в другое место.
Если бы она знала тогда истинный лик Системы, которой была так предана…
Но не было смысла рассуждать о том, чего уже нельзя изменить. Единственное, что оставалось Десс – сделать все возможное, чтобы исправить свою ошибку и помочь Оливии вызволить родителей и друзей.
Совладав с эмоциями, она хрипло спросила:
– Где мы встретимся?
– Я скину адрес. И тут же сотру. Проследи, чтобы тебя не заметили. Эта мера, может, и излишняя – если бы Система знала, что ты Свободная, ты бы со мной уже не разговаривала, но…
– Не волнуйся. Я буду осторожна, – заверила ее Десс.
Она хотела о многом спросить, многое рассказать, но понимала, что сейчас не то время – даже несмотря на заверения Оливии о защищенности канала.
Завершила звонок, дождалась сообщения, несколькими мгновениями спустя исчезнувшего. Так и не рискнув записать адрес в электронном блокноте, посидела с закрытыми глазами, запечатлевая его в памяти. Стерла данные о звонке из архива и, подойдя к двери комнаты, распахнула ее.
На пороге стояла Блэки.
Сердце Десс скакнуло к горлу, замерло на секунду и ухнуло вниз, не прекращая биться словно в агонии.
– Напугала? – невинно улыбнулась сестра.
А Десс, пытаясь выдавить из себя жалкую улыбку, лихорадочно соображала: как долго Блэки стояла под дверью ее комнаты и успела ли услышать их с Ливи разговор?
Непроницаемое выражение лица сестры не позволяло ничего понять.
– Куда-то идешь? – поинтересовалась Блэки.
– Да. Вандри дала очередное задание. Нужно съездить по одному адресу, – как можно небрежнее произнесла Десс.
– Ясно, – протянула сестра. – А я думала, мы сходим с тобой в торговый центр…
Это была неплохая возможность расспросить Блэки о последних днях в Темпебраско, но встреча с Оливией сейчас намного важнее.
