– Когда отворятся третьи врата, в мир придет тьма, и вы навсегда останетесь здесь.
– Вперед! – скомандовал я. – Следите за потолком.
Маски на стенах неотрывно наблюдали за нами провалами глаз. Казалось, что вырезанные в камне безумные механизмы начинали двигаться, едва исчезали из поля нашего зрения. За спинами слышались шорохи, словно нас преследовала целая стая змей.
– Сейчас будут врата. Полюбуешься моим демоном, – сказал кукловод голосом очкарика. – Это я их придумал. Ну, на пятьдесят процентов моя заслуга, дальше уже художники поработали.
– А че им любоваться, чай не девушка из «Плейбоя». Кхе… – закашлялся кто-то, имитируя голос бородача. – Вон твоя мерзость стоит. Слушай, ИИ отключен? Я, блин, не играть сюда пришел. О, смотри! Портал работает! Твою мать! Это же не портал! Кто установил сюда ченд-поинт?! Зачем он здесь?! Нет! Что ты делаешь?! А-а-а!
Крик невидимой мертвой куклы затих вдали. Я невольно вздрогнул.
– Прости, Павел, – раздалось с потолка, – несчастный случай на работе. Бывает, что программеры тоже зависают. Им нужна была реальная жертва.
Тишина. Мы шли, не произнося ни слова. Что такое ченд-поинт? Неужели канал в пространство Чендлера? Вполне вероятно.
Над нашими головами вдруг вскрикнули голосом очкарика:
– Что… Нет! Вы обещали… Не-е-ет!
И хрип, протяжный, тягучий, переходящий в бульканье и капель. Невидимые капли разбивались о камни, и мне представлялось замотанное в гибкие хлысты мертвое тело очкарика, висящее среди сталактитов.
Впереди горел свет, сначала в темноте подземелья показавшийся слишком ярким, но это всего лишь тлели несколько смоченных маслом из куста неопалимы «вечных» факелов. Такие могут гореть годами, но их нечасто используют из-за едкого дыма, напоминающего смрад горящей плоти. Факелы были установлены на каменных столбах посреди огромной пещеры, и лишь спустя несколько секунд я понял, что не столбы это, а остов огромных ворот. На земле среди костей, остатков доспехов и каменного крошева бежали круги из рун. Черный дым от факелов поднимался в темную бесконечность свода.
Я едва не наступил на мертвое высохшее тело какого-то животного. Казалось, что мумия лежала здесь давным-давно. В ней было что-то знакомое. Когда-то я уже видел нечто подобное. Саламандра! Огненная ящерица из «Хвергельмира», которую унесло в пропасть, созданную саргарцами! Неужели это она?
Я зажмурился и услышал исходящий от ворот шепот пространства Чендлера. Даже не шепот, а лишь его отголоски. Когда-то врата были открыты, и я думаю, что очень скоро они откроются вновь.
Возле ворот сидел демон. Пересмешник. Кукловод. Плевать, как называется эта тварь, но выглядела она лишь отвратительной пародией на человека. Тело демона будто состояло из переплетенных резиновых жгутов. Руки, что заканчивались длинными когтистыми пальцами, бессильно опускались на землю. Из его спины к потолку поднималась связка бичей, казавшихся толстыми длинными червями. Демон сидел неподвижно. Хлысты находились в постоянном натяжении, дрожали от веса удерживаемого ими скрытого темнотой груза.
На голове демона зажглись красные глаза.
– Новая добыча, – сказал он.
Голос доносился не из тела. Он слышался слева, справа, сверху, – со всех сторон, будто демон занимал собой целую пещеру. На этот раз я выстрелил не задумываясь. В пистоле оставалось еще три заряда, и я выпустил в демона их все. Пули разорвали его плоть, и на камни выплеснулась зеленая жидкость. Демон взревел. Поднялся, будто не встал, а вырос над землей. Раны от пуль мгновенно затянулись. На груди демона зашевелились отростки, среди которых раскрылась пасть, полная острых зубов. Хлысты на его спине задвигались, словно расплетаясь из замысловатого узла, и с потолка на пол пещеры начали опускаться мертвецы, словно марионетки на ниточках. Едва касаясь земли, они шли к нам – погибшие персонажи, доставшиеся демону.
Впереди – воин в кольчуге, размахивающий двуручным мечом. Но его движения медленны – Вот успел нырнуть под свистнувший клинок и всадить меч в грудь врага. Воина это не остановило, и он с силой опустил рукоять своего оружия на шлем бродяги, сбивая того с ног. Илва прыгнула на спину воину и вонзила нож ему в шею.
– Режь хлыст! – закричал я, выхватывая свой старый пистоль и беря на мушку следующего противника – эльфа, поднимающего источенный ржавчиной мушкетон.
Но делал это он слишком долго – я успел применить прицельный выстрел. Голова – восемьдесят процентов попадания, тело – сто, торчащий из спины хлыст – всего тридцать, но я не промахнулся, и пуля перебила тонкое щупальце, удерживающее эльфа. Тот неуправляемой куклой упал на землю. Но позади него шли еще трое.
