Несколько золотых яиц оказались в руках ловкачей, которые вынесли их из королевской сокровищницы в тот день, когда рухнула монархия и образовалась Народная республика. Разумеется, никто не хотел признаваться в разграблении дворца, так что золотыми яйцами в качестве семейных реликвий гордились, но не хвастались.
Много лет спустя, уже пребывая на смертном одре, донна Тильда ненадолго очнулась от забытья и позвала сыновей неожиданно ясным голосом:
– Фи, фо, фу, фру! Мне было видение на границе жизни и смерти. Я узрела будущее! Очень скоро скорлупа на золотых яйцах треснет. И тогда…
Но не успела она договорить, как упала обратно на подушку из грубой мешковины и отдала богу душу. И теперь ее сыновьям придется ждать своей участи так же, как и всем нам…
Грегори Магвайр – автор нескольких романов для взрослых, из которых наиболее известны «Wicked: The Life and Times of the Wicked Witch of the West» («Ведьма. Жизнь и времена Западной колдуньи из страны Оз»), «Confessions of an Ugly Stepsister» и «Lost». Также он написал более десятка романов для детей, в том числе популярный цикл «Hamlet Chronicles».
Сейчас Магвайр живет в штате Массачусетс, преподает писательское мастерство и читает лекции по детской литературе по всей стране.
Мне кажется, пересказ старых сюжетов на новый лад – это большой соблазн. У всякой истории (даже у чьей-нибудь биографии) есть неизвестная сторона. Думаю, писатели всегда будут находить неожиданные детали и точки зрения, которые по-новому осветят знакомые тексты.
В истории про Джека и бобовый стебель мне с детства было интересно, как наш мир выглядит с высоты птичьего полета. С новой точки зрения – с таким обзором – насколько больше мы могли бы увидеть и понять, чем сейчас, когда ползаем по земле, словно божьи коровки!
В качестве всезнающего рассказчика логично было бы выбрать великана – с заоблачных высот он может увидеть абсолютно все. Увы, в оригинальной сказке этот персонаж не отличался особым любопытством, так что сомнительно, что его взгляд на события заинтересовал бы читателя. Когда я начал писать «Фи, фо, фу, фру и все такое», то планировал рассказать эту историю от его имени. Но на самом деле мало занимательного в рассказе от лица того, кто заранее все знает. И если великан с позиции всевидящего бога не может разобраться в деталях происходящего, потому что он слишком скучный и не интересуется мелочами, – возможно, писателю нужно спуститься поближе к земле и идти след в след за своими героями, чтобы вместе с ними минута за минутой, шаг за шагом выяснить, как все произошло?
Так же, как и в моих романах «Ведьма. Жизнь и времена Западной колдуньи из страны Оз» и «Confessions of an Ugly Stepsister», я добавлял в историю про Джека и бобовый стебель собственные детали, стараясь не противоречить оригинальной последовательности событий и характерам героев. Рассказывая истории, я предпочитаю приукрашивать их, а не менять изначальную канву.
Эмма Булл
Древо пустыни
Меня зовут Табета Сикорски. Знаю, правильно пишется «Табита», но правописание никогда не было сильной стороной моей мамы. Насчет сильных сторон отца ничего точно сказать не могу, но надеюсь, что это ручной труд, поскольку сейчас папа живет в Финиксе и ремонтирует крыши.
Это, конечно, куда круче, чем жить посреди пустыни, в самом отстойном городе в мире, и работать маникюршей. Как моя мама. Что, соответственно, делает меня дочерью маникюрши, которая живет посреди пустыни, и т. д. и т. п. Боюсь, шкала крутости к нам вообще не применима.
Мне шестнадцать. Школьное руководство думает (если они вообще обо мне думают), что семнадцать: мама подделала мое свидетельство о рождении, чтобы отправить в бесплатный детский сад в четыре года. Я только в третьем классе поняла, что мой настоящий возраст не является государственной тайной и нас с мамой не посадят в тюрьму за махинации с документами. И все же мне становится не по себе всякий раз, когда кто-нибудь спрашивает: «Милая, а сколько тебе лет?»
Не думайте, что мама меня не любит. Она многим говорила «Я тебя люблю», и мне по сравнению с ними еще очень повезло. Мама просто рассеянная. Готова поспорить, когда я была кабачком в пеленках, то занимала все ее мысли. Но потом новизна впечатлений притупилась, и теперь она интересуется мной лишь время от времени. Я стараюсь этим не злоупотреблять.
Город, где мы живем, обязан своим существованием военной базе. Их обычно размещают в какой-нибудь дыре, потому что нормальные города не потерпят такого соседства. В нашем случае база выросла посреди пустыни, а город присосался к ней, как
