– Вообще-то да, нильфхельцы пользуются репутацией людей сдержанных, – согласилась Давина. – Но ведь всегда бывают исключения из правил.
– А по-моему, так ведут себя на всех планетах, – заметил Рауль. – Когда хотят получить от клиента сколько-нибудь немножечко денежек.
– Макс, кажется, от него тоже утомился.
– Если так ведут себя с денежными клиентами везде, то он как раз мог бы и привыкнуть, – заметил Райан. – Хотя, может, с тех пор отвыкнуть успел.
– В смысле – привыкнуть? – удивилась Мариса. – За нами большого богатства никогда не водилось.
– Ты имеешь в виду – в вашей семье? Там-то конечно, но ведь он – Лепиньски.
– И что?
– А ты разве не знаешь? Лепиньски – одна из самых богатых и влиятельных семей Нильфхеля.
– А ты-то откуда это знаешь? – спросил Ульрих.
– По-моему, такие вещи все знают. Его фамилия на слуху.
– На родной планете – возможно. Но я не имею привычки заучивать наизусть топ «Сто самых богатых людей даже не Федерации»…
Номера Райана и Давины оказались дальше всех. Видимо, хозяин экономил на энергии, так как освещён был только тот участок коридора, куда выходили двери занятых комнат, а дальше все тонуло в полумраке.
– Позвоните в «Аталанту» ещё раз, – сказала Давина, вставляя свою карточку в скважину. – Готовы ли они с нами встретиться.
– Если хотите, но я бы посоветовал подождать, пока они сами с нами не свяжутся. А пока съездить в посольство.
– Думаете? – Мортимер оглянулась на него.
– Да, госпожа капитан. Они позвонят в течение дня, никуда не денутся.
– Что ж… Тогда, вероятно, так и поступим.
8
Номер оказался стандартным, но неплохим. Чемодан действительно уже стоял на скамеечке у входа, но Райан пока не стал с ним разбираться – всё равно через полчаса надо было ехать, они даже такси отпускать не стали. В посольство они с Давиной решили отправиться вдвоём.
Здание посольства располагалось в центре города, за довольно высокой оградой. Но их действительно ждали – стоило им показаться из машины, как распахнулась боковая калитка. Гостей проводили к атташе, имя которого им сообщили ещё до вылета с Пангеи, и тот, к радости Давины, предложил им самый настоящий кофе.
– Честно говоря, даже не знаю, как «Аталанта» будет оправдываться, – господин Кюрдзидис пожал плечами. – Однако у них сильные покровители на самых верхах. Вероятно, назначат стрелочников и разведут руками: мол, был грех, но мы сами его и пресекли, с нас взятки гладки.
– И что же, стрелочники будут покорно молчать и брать вину на себя? – удивилась Давина.
– Есть способы воздействовать на людей, даже если им, казалось бы, нечего терять. Судебные процессы будут затягивать всеми способами, наймут лучших адвокатов, кого-то тихонько освободят, не доводя дело до суда… А тем временем семьи получат хорошие компенсации, дети – дорогое образование, а самим фигурантам назначат пенсии.
– Да это уж какой-то мафиозный клан с круговой порукой.
– Есть немного, – согласился атташе. – Или даже не немного. Вообще, эта история с рабами странная. Риск большой, а прибыль… конечно есть, но я бы не сказал, что она настолько велика, чтобы игра стоила свеч. Такое впечатление, что корпорация взяла на себя роль дублирующей карательной системы. Канцлер карает преступников, но в меру, а добивают их ненавистные инопланетники. Вызывают огонь на себя, так сказать.
– Ну да, «лев хорош, а все злодеи волки», – процитировал Райан древнюю басню.
– Именно, – согласился господин Кюрдзидис. – А вот зачем это нужно самой «Аталанте» – вопрос, который задают себе и некоторые её сотрудники.
– В самом деле?
– Да, к нам недавно обратились с интересным предложением. Я могу организовать вам встречу кое с кем из корпорации. Он говорит прелюбопытные вещи.
– Организуйте, – кивнула Давина. – Мы будем вам очень признательны.
