– Нельзя так просто обвинять Древних. Они не требуют кровавых жертв, хотя иногда безумцы и сжигают во имя них ягнят и режут коз.
Артура передернуло.
– Но я вижу, что ты отчаянно нуждаешься в помощи. Поэтому помогу. Сегодня вечером в десять приходи ко мне. Я отведу тебя к тому, кто ответит на твои вопросы.
Чтобы скоротать время, Артур решил пообедать в кафе.
Раньше по воскресеньям он ходил сюда с Верой. Они устраивались на веранде и болтали о том, как однажды уедут отсюда. В кафе подавали чудесные витаминные коктейли, и к каждому заказу предлагался временный респиратор для приема пищи. И меняя свои старые респираторы на другие, они наслаждались несколькими мгновениями, когда могли взглянуть на настоящие лица друг друга. А после Артур снова воображал улыбку Веры под маской.
А теперь он один. И только холодок, пробегающий по спине, составляет компанию. И шелест голоса, зовущего:
– Артур.
Он оборачивается. Но за спиной лишь другие посетители мирно сидят и поглощают пищу. Поглощают, засасывая клапанами на лицах, хоботками, как у мух, шевелят от удовольствия отростками-щупальцами.
Нет. Всего лишь люди. Всего лишь люди наслаждаются жидкой едой через приемники пищи.
– Вам помочь? Что-то не так? – навис над Артуром официант.
– Нет, все в порядке.
Артур расплатился и поспешил уйти.
До назначенного часа еще оставалось время.
Артура привлекли чавкающие звуки из переулка. Там играли дети, грязные, худые, в респираторах. Один из них взобрался на пустой ящик и оттуда вещал, коверкая до ужаса свой милый детский голосок:
– Я буду ужасом, я буду кошмаром, сосредоточением хаоса, бесформенным и всепоглощающим. Я настолько страшен, что мое имя никто не осмеливается произносить. Пип, ты будешь шогготом, а ты – жрецом. Вы должны мне поклоняться и выполнять мои приказы.
«Как они отвратительно наивны».
Артур заспешил прочь, но до него еще долго доносился их смех и завывания.
В условленное время отчаянный механик вернулся к Владу.
Они вышли через черный ход и двинулись по заброшенной улочке между домами и зарешеченной канавой, в которую сливались ежедневные отходы. Местные жители часто подавали прошения, чтобы канаву прокапали глубже и заковали в трубу, но городская управа отказывала: не положено, внизу уже проходят засекреченные тоннели для нужд ученых.
Канава сворачивала и петляла, и наконец вывела путников к заброшенным складам, невысокими холмами сереющим на фоне летнего заката.
– Почти пришли. – Влад толкнул металлическую дверь.
От резкого сладкого запаха у Артура закружилась голова, и, чтобы удержаться, он схватился за дверной косяк. Свыкнувшись с вонью, увидел слизь, покрывавшую стены и пол, а в противоположном конце ангара клубился сизый дым.
И запах, приторный, сладкий. Вдохнешь чуть больше – вывернет наизнанку.
– Что это за место?
– Тут я поклоняюсь Шаб-Ниггурат, великой Темной Матери. Она отзывчива. Она скажет, где Вера. Иди вперед и слушай, а я буду молиться.
– В эту мерзость?
– Это связующее звено между нами и Древними. Постарайся относиться к ним с уважением. Они намного умнее и могущественнее нас. Иди вперед или уходи совсем. Древние не терпят полумер.
Борясь с отвращением, комком застрявшим в горле, Артур шагнул в слизь и утонул по колено. Слизь шевелилась. И она была не вязкой жижей, а сплетением тысяч тонких щупалец, а в центре Артур разглядел огромный рот, утробу с пухлыми губами, которые открывались и закрывались, готовые поглотить, пожрать все, что окажется близко.
Влад монотонным голосом читал непонятные слова, из которых Артур разобрал лишь «Шаб-Ниггурат». И тогда он вспомнил рассказы Веры. Она говорила о сумасшедших, которые приносят кровавые жертвы Древним в надежде, что те наградят их знанием и бессмертием. Вера выключала свет, зажигала огарок, забиралась к Артуру на кровать и вкрадчивым голосом шептала: «Они приходят, когда их совсем не ждешь. Они приходят, чтобы уничтожить тебя, чтобы забрать твой разум, твое дыхание, твое сердце. И
