герра Кристиансена – просто на второй круг, где его будет поджидать уже другой, более удачливый пристав.
Конец глупее не придумаешь – это я о себе. Пришлось замереть и ощутить, как порой невыносимо медленно тянутся мгновения. Дымок моей недокуренной сигареты плыл над столом, смешиваясь с паром от кофе и напоминая о бренности существования. Коротышка терпеливо ждал и, похоже, искренне надеялся, что никого убивать не придется.
«Ну, доставай», – мысленно подгонял я герра Кристиансена, который, очевидно, не знал, что ему-то терять нечего. Правда, проводник мог вмешаться и просветить его на сей счет. Я находил только один положительный момент в этом неожиданном повороте событий: мне подвернулся шанс проверить, не блефует ли клиент. Конечно, слабое утешение. Если блефует, я оказывался в проигрыше. Коротышка мог не на шутку расстроиться.
Наконец Кристиансен сунул правую руку во внутренний карман пальто. Итальяшка, явно страдая от одной лишь мысли о возможном недоразумении, попросил:
– Умоляю вас, медленно. Очень медленно.
Очень медленно Кристиансен начал вытаскивать руку. Проводник сказал:
– Вы не обязаны это делать.
– Делать что? – раздраженно осведомился клиент.
– Отдавать ему вышеназванный предмет. Вам это ничем не…
– Разумеется, не обязаны, – перебил коротышка, – но боюсь, тогда мне придется убить вас. И вас, – он стрельнул (пока только глазами) в мою сторону, – как свидетеля. Извините.
Услышав это, тибетец удовлетворенно кивнул, а герр Кристиансен оскалился:
– Тогда хрен ты получишь, а не билет.
– Мне очень жаль, – горестно покивал коротышка и выстрелил тибетцу в голову. Пуля проделала аккуратное отверстие во лбу, и лицо экс-проводника приобрело удивленное и слегка огорченное выражение. В последнее мгновение жизни он, наверное, решил, что я его все-таки переиграл, изгнав из преддверия ада при помощи исключительно правдоподобной иллюзии, чтобы остаться с клиентом наедине и без помех отправить его по назначению. А что может быть правдоподобнее пули в голове?
Тибетец отшатнулся к спинке дивана и остался сидеть неподвижно, будто погрузился в глубокую медитацию. Горячая гильза стукнула меня в грудь и упала на колени, но я даже не дернулся. Хотелось жить. В компании мертвецов это желание особенно обострялось.
– Вы не передумали? – спросил итальянец у Кристиансена.
До этого я глазел на тибетца, гадая, был он все-таки проекцией или нет, но тут переключился на клиента. Кто-то из нас двоих мог стать следующим. Краткая поездка по тому, что удачно притворялось в Послесмерти городом, ничему не научила новоприбывшего. Он еще не усвоил кое-что очень важное. А может, не поверил до конца в обретенное ужасающее бессмертие. В любом случае мне это было на руку.
Он извлек из кармана мятую бумажку. Разглядеть ее как следует я не успел. На вид она могла быть и билетом, почему-то напомнив мне о посещенных мной безвкусных шоу из тех, что призваны возбуждать нездоровые аппетиты одиноких холостяков. Да, я перевидал их достаточно.
Как бы там ни было, а коротышка уже возбудился. Засияв от счастья, он схватил бумажку, сердечно поблагодарил Кристиансена, извинился за причиненные «неприятности» и выразил готовность заплатить за наш ужин.
– Да ладно, вали отсюда, – пробормотал Кристиансен, не зная, как от него отделаться, и уже, судя по всему, взвешивая свои шансы при новом раскладе. Он не струсил и не слишком растерялся, оставшись без проводника. Вероятно, прикидывал, чем еще можно меня заинтересовать.
Коротышка расплатился с Генрихом, не пряча свой «маузер», после чего удалился походкой человека, точно знающего, что жизнь удалась. И, что еще важнее, смерть – тоже.
Я достал наручники и бросил их на стол. Все закончилось неплохо. На тот момент с меня было достаточно острых ощущений. И в то же время я не мог отделаться от мыслей о Гимле. Правда это или нет? А что, если правда? И, попади мне в руки билет, решился бы я затеять свою игру – теперь уже
Единственное лекарство от горечи – не думать и действовать. Осталось определить клиента куда следует, а затем найти комнату с ширмой и отправиться домой. Но я недооценил Кристиансена. Я приготовил для него наручники, а он приготовил для меня сюрприз. Он поднял над столом левую руку. Увидев, что в ней, я понял: наша совместная поездка как минимум откладывается. Это был не мой
