Совладают…
– Я на крыло, оттуда гляну.
Никаких плавсредств на пляже «Маяк» и около видно не было, так же как и людей поблизости, но давно заброшенный радар действительно работал.
Похоже, не одни мы обрадовались. Динамики, врезанные под решетки в боковые панели штурманского столика, ожили, пару раз пшикнули, следом пропищал зуммер радиовызова.
П-шш…
– «Гранит» вызывает «Салехард».
– На связи «Салехард», – пару раз кашлянув в сторону, откликнулся шкипер в настольный микрофон. – Чьему вызову я должен обрадоваться?
– Говорит старшина вновь организованного пограничного наблюдательного поста «Адлер», так теперь будет. Василий Семенович. Давайте познакомимся. Я Владлен Нилович Агеев, старший мичман вечного запаса, сейчас призванный, так сказать, товарищем Залетиным на действительную службу.
– О-очень приятно! – расплылся в улыбке Будко. – Судя по имени, человек нашего, революционного еще, поколения, я прав?
– Так точно, Василий Семенович, не из молодых.
На сердце сразу стало легко и светло.
Интереснейшие времена настают!
До этого мы только и делали, что собирали одиночек, семьи и крошечные общины воедино, то и дело уговаривая их покинуть хоть и насиженное, но опасное место и переправляя согласившихся в устье Мзымты. Именно так возможно выжить, в сообществе… Наверняка за время нашего отсутствия община пополнилась новыми людьми. Однако если раньше Залетин пытался расселить новеньких в буквальном смысле рядом, в домах на набережной по соседству, то теперь начался обратный процесс – небольшие кластеры занимают наиболее удобные, рационально расположенные здания на относительно безопасном удалении. И стратегия обороны анклава поменялась, упор теперь делается не на защиту глухих периметров избранных дворов, а на плотное патрулирование группами с постепенным увеличением количества экипажей и плеча патрулирования. Кстати, именно таким образом организована жизнь в Крыму, у них есть чему поучиться. И вообще, нам крымчан еще догонять и догонять.
В последний раз шкипер связывался с берегом, проходя мимо вотчины Сашки Доценко. Рация у них ого-го, антенна стоит в высшей точке местности, на крыше главного корпуса сигнал отличный. Сеанс вел Данька, и у них с берегом состоялся короткий полууставной радиообмен со вступлением в стиле:
«Хьюстон?»
«Че?»
«Через плечо!»
«У вас проблема, вы проспали!»
Затем операторы разговорились, наш так даже разболтался больше меры, и староста лично примчался на скоростном катере, чтобы поприветствовать, но потом захотел еще и полюбопытствовать, и поэтому сопровождал сухогруз до Бочарова ручья.
– Это ваш локатор вертится юлою?
– Наш, родной, новорожденный, пару дней назад запустили, теперь контролируем. Визуальный контакт устойчивый, радио на четверку.
Я с огромным удовольствием слушал неторопливый этот радиообмен ветеранов, проводившийся хоть и не по форме, но зато от всей души, искренне, по-людски, как наверняка охарактеризовал бы его сам Будко.
– Поди давно нас ведете?
– Светитесь на мониторе, как сверхновая! – хохотнул эфир.
– Дык контейнера ж на палубе…
– Знаем, знаем! – перехватил очередь комментария Агеев. – Подходите спокойно, «Салехард», акватория чистая, в воздухе посторонних нет, сегодня наш день.
– А что, залетают, Владлен Нилович? – озаботился шкипер, значительно посмотрев на меня, а потом на баковый «КПВТ».
– Случается, скрывать не буду. Бойцы от реки их отгоняют, да и мы тут не плошаем, нашел я по случаю старенький «ДШК». Приспособили старичка, завалили одну летучую посудинку!
Чудны дела ваши, находчивые жители Черноморского побережья Кавказа. Где, интересно мне знать, отставной старший мичман
