– Так-то лучше, дружок! – заметил мышь. – Мало ли что было тогда! Этой картине пять веков.
– Шесть! – возразил Тим.
– Ну что ты споришь? Лучше меня помнишь, что ли? Говорю тебе: пять веков, пять! Шестьсот лет назад тут еще не было ничего.
Тим махнул рукой: как знаешь, мол. Довольный Эдгар продолжал:
– Орланы тут появились раньше, чем техноволшебники, и считали весь архипелаг своим.
– Ну уж и весь! – возразил Тим.
– Конечно, весь! На Рока-Алада гнездились, на остальных – охотились. На своем острове они не любили охотиться. Только когда птенцов выводили, а так – что зря корм истреблять! Они свой остров берегут.
– Берегли. Пока не появились техно и не погнали их вон.
– Подождите, я ничего не понимаю, – с отчаянием воскликнула я.
– А что тут понимать? На архипелаге всегда было волшебство. Оно здесь родилось. И все звери, которые тут жили, умели пользоваться волшебством. Про десять волшебных животных слыхали?
– Конечно!
– А как же! – заявили мы одновременно.
– Ну вот. Они все тут жили, на четырех островах. Но постепенно вымерли, остались только три вида: орланы, летучие мыши- вампиры, а в океане – киты. Но в наш залив они почти не заплывают, что им тут делать. Орланы – самые живучие, и они лучше всех приспособлены к жизни в стае. А стаю не так просто одолеть, это вам не поодиночке единорогов ис треблять. Ну, эту историю вы знаете, наверное.
– Знаем, – кивнула я. – Первыми исчезли драконы и сколопендры, потому что от них был вред и на них стали охотиться.
– А когда пропали драконы, расплодились орланы, – продолжил Сергей. – Потому что оказались на верхушке пищевой цепи. Их некому стало есть, и они вытеснили фениксов, потому что фениксы не такие агрессивные. Фениксы перестали возрождаться, а постепенно и размножаться, потому что у них отнимали территорию. Единорогов убивали из-за лечебных свойств крови, кентавры просто выродились. Следовательно, и волки исчезли, потому что их пищи не стало. А когда люди опомнились, существ осталось всего три вида. Орланы, как самые умные, из поколения в поколение все больше приближались к людям – у них такая эволюция. Потому и выжили. Мышей убивали, потому что они вампиры.
– Все правильно, – кивнул Тим. – Но это только одна сторона. А вторая – люди тоже менялись, даже быстрее, чем животные. Люди быстро научились пользоваться волшебством в своих целях – для создания разных приспособлений, облегчающих жизнь. Так появились техно. С одной стороны, вроде бы это здорово, полезно и красиво, когда строятся города и мосты, но, с другой стороны, это отнимает территорию у волшебного леса. В один непрекрасный день состоялся бой: со стороны людей выступил один волшебник, со стороны волшебных существ – другой.
– И кто же победил? – спросила я.
– Никто не победил. Просто разделили территорию. Люди забрали себе два острова, волшебные существа – тоже два. Но Безымянный остров постепенно опустел. Последние животные вымерли, остались только орланы. А для орланов остров неудобен: мало деревьев, а им надо гнездиться. К тому же им сподручнее жить в одном месте.
– Получается, их волшебник зря сражался?
Мышь фыркнул. Бородач покосился на него и осторожно ответил:
– Да как сказать… Люди, в том числе техно, ушли с Рока-Алада и оставили оборотней в покое.
– Так что же получается, – задумалась я, – волшебные животные погибли из-за техно? Потому что они вырубали волшебный лес, чтобы построить для себя город?
– Ну… не совсем так, – протянул бородач. – Животным пришлось туго еще до техно. Но руку они приложили, тут ты права, девочка. Не смогли вовремя договориться.
– А Империя?
– А что Империя? – удивился Тим.
– Почему орланы ей помогают? Разве император лучше техно?
– Это вряд ли, – хихикнул Эдгар.
– Совершенно не лучше, – заявил Тим. – Просто император появился здесь в тот момент, когда ненависть орланов к техноволшебникам была особенно сильна, и воспользовался этим. Привлек оборотней на свою сторону. Они – его гвардия.
– Но ведь император пришел сюда тридцать лет назад, а со времени битвы прошло пять веков! Почему же орланы до сих пор нас
