мешает жить.
До пробуждения Дарьи оставалось несколько часов, так что я успела выспаться, и ко мне вернулось хорошее настроение. Увы, испортилось оно быстро.
После завтрака из сырного супа, роскошного омлета и пышных пирогов с творогом девочке позвонил отец, и она вприпрыжку поспешила за Василием в кабинет, единственное место на даче, откуда можно было связаться с внешним миром.
Минут через десять я услышала ее всхлипывания. Молниеносно взлетев по лестнице на второй этаж, едва не сбила Васю с ног.
— Даш, что случилось?
Подопечная отчаянно замотала головой, пряча личико за завесой из светлых волос.
— Вася, что происходит?
Шофер быстро открестился:
— Не смотри на меня так! Это не я! Это ее отец!
На миг мне стало дурно: неужели с магом что-то случилось, раз его дочь заходится в истерике?
Она громко рыдала, размазывая слезы по лицу.
— Маленькая моя, что произошло? — постаралась я привлечь ее взимание, обнимая.
Девочка, крепко обхватив мою талию, зарыдала сильнее.
— Вась, есть догадки, что произошло?
Парень развел руками:
— Как обычно, я отчитался, что у нас все хорошо, и передал Александру то, что мысленно просила Даша. Затем она его долго слушала, а отключившись, почему-то принялась плакать.
Если девочка сама признаваться не хочет, придется обратиться к тому, кто ее расстроил.
— Вась, открой кабинет, будем звонить Вольскому.
Даша отстранилась и, не поднимая головы, попросила:
«Не надо беспокоить папу, он очень занят».
— Солнышко, что произошло? — Опустившись на колени, заглянула в ее покрасневшие глаза. — Почему ты плачешь?
«Папы не будет еще две недели, а может, и больше… Он не приехал на мой день рождения, а теперь еще и пропал надолго! И в зоопарк мы пойдем уже осенью…»
Дался ей этот зоопарк! Свет клином сошелся, прямо навязчивая идея какая-то — поехать туда.
— Даш, ты уже большая девочка, правильно? И знаешь, что у взрослых есть обязанности. Твой отец должен выполнять свою работу, хотя ему, конечно, хочется быть рядом с тобой. Но у него есть долг перед людьми, он не может бросить все и бежать к тебе. Хотя уверена, что ему этого очень хочется.
«Он меня не любит… работа важнее, чем я!»
Когда Лиза утверждала, что Дарьины истерики похожи на локальный конец света, я не верила. Теперь убедилась сама: это просто невыносимо. Видать, девочка неосознанно пользовалась возможностями дара — ее печаль давила на окружающих. У Васи было такое несчастное лицо, словно ему прямо сейчас лечили зубы в стоматологии с оборудованием, установленным еще при Советском Союзе.
— Даша, что за глупости? — через силу выдавила я. — Отец обожает тебя!
«Ага, как же! Когда он нужен, его нет рядом! Ни день рождения не отметили вместе, ни в зоопарк не пошли!»
Такое ощущение, что голова сейчас треснет, как переспевший арбуз. Больно-то как.
Внизу что-то с грохотом рухнуло, зазвенело разбитое стекло… Не только мне плохо — кто-то уронил посуду.
Как прекратить истерику ментала? Превращение в волчицу не поможет, один прием дважды не действует, да и, чувствую, не смогу я сделать сейчас оборот.
— Даша, ласточка, — слова давались с трудом, — раз папа вернется нескоро, давай вместе поедем в зоопарк?
Ее горе сменилось неверием и какой-то странной, мрачной радостью. Даже, пожалуй, торжеством.
«Миа, ты не врешь?»
— Нет, зачем мне врать?
«А когда поедем? Хочу сегодня!»
— Ладно, давай сегодня. — Что угодно готова пообещать, лишь бы голова перестала болеть.
