простукивает ее там, но ничего не находит.
– Тут что-то не то, – говорит он наконец. – Мы что-то пропустили.
– Точно.
– Может, они были здесь, а потом, после посещения Ван, Леджер решила их убрать.
У меня дурное предчувствие, что он прав и мы зря потратили время. Рыкнув от разочарования, я прижимаюсь к стене лбом. И тут кое-что привлекает мое внимание. Мое лицо вплотную прижато к штукатурке – или к цементу, не знаю точно, что это, – а она подсвечена снизу лучом моего фонарика. Под таким углом я вижу, что стены совсем не ровные, они покрыты многочисленными гладкими выступами и вмятинами, похожими на холмы и долины.
– Габриэль, неси сюда свой фонарь и посвети мне сбоку.
Я стою вплотную к стене, не отрывая щеки от цемента.
– Как, по-твоему, это похоже на… пейзаж?
И чем дольше я смотрю, тем больше деталей различаю: сначала на поверхности штукатурки появляются горы, потом проступают темные прожилки – они похожи на реки, за ними большие темные пятна – леса или, может быть, города. Я отнимаю лицо от стены, и карта исчезает, но, стоит мне коснуться ее кончиками пальцев, как она возвращается снова.
Я делаю вдоль стены несколько шагов, чтобы увидеть больше.
– Вот смотри, похоже на гору, по которой стекает река.
Я вглядываюсь еще пристальнее, и мне кажется, будто подо мной настоящая земля, которую я вижу сверху, с большой высоты, как бывает, когда я превращаюсь в орла. Подробности поразительны. Чем внимательнее я смотрю, тем больше различаю: равнины, деревья, озера. Мне даже начинает казаться, будто я вижу птиц, кружащих подо мной в воздухе.
Так вот она, карта, и вот какова ее магия.
Я смотрю на Габриэля – он уже у другой стены, и я подхожу ближе, чтобы взглянуть, что там. Это тоже карта, но другая: дикая местность – пески, валуны, редкая растительность – вроде пустыни. Он говорит:
– Как красиво.
Я помню этот пейзаж по старым ковбойским фильмам, которые смотрел когда-то с Арраном. И говорю:
– Да, красиво. Это бесплодная земля.
Бесплодная земля
Я протягиваю руку, чтобы коснуться стены, но ее перехватывает Габриэль.
– Это же просто стена, – говорю я ему. – Я ее уже добрых десять минут трогаю, и ничего.
– Это карта. И она магическая. А мы пока не знаем, ни как она работает, ни что там, за ней. Кроме того, что прочитали в дневнике Меркури: попадешь не в ту карту – застрянешь.
Я отхожу от стены на пару шагов.
– Ну и? Как, по-твоему, она работает? – спрашиваю я. – Может, надо какой-нибудь выключатель нажать или сказать волшебное слово?
Габриэль достает из моего рюкзака дневник Меркури и читает: «Наконец нашла географическую комнату в подвале дома в Ф., дальше все было просто. Любит она такие штуки: сначала придумает невозможно сложный вход через карту, а запрос допуска – простенький».
– Значит, нам нужна простая просьба о доступе.
– Похоже на то.
– И что нам делать? В смысле, просто спросить: «Можно войти?» – или как?
– Знаешь, у меня такое чувство, что именно так. – Габриэль смотрит на стену и говорит: – По-моему, надо просто ткнуть пальцем в то место на карте, куда ты хочешь попасть, и попросить разрешения войти, а дальше… дальше она засосет тебя, как проход или что-нибудь в этом роде.
– Ладно, но какая из них? – и я еще раз обхожу комнату кругом, осматривая все четыре стены, четыре карты, но не знаю, какую из них выбрать. На одной бесплодные земли, на другой – заснеженные горы, на третьей – пустыня, на четвертой – большой город на берегу озера.
Габриэль тоже оглядывает их одну за другой и снова открывает дневник Меркури. Говорит:
– Тут ничего больше не сказано. Только про «просьбу о доступе».
– Понятно. Значит, просто попросим у карты: «Если ты знаешь путь к Леджер, приведи меня к ней» или что-то вроде. – Я смотрю на Габриэля – что он на это скажет?
