– Он все еще в комнате с картами?
– Он в безопасности.
– В безопасности где?
– Карта пропускает только одного человека за раз. Когда ты прошел, он последовал за тобой, но положил палец на карту в паре сантиметров дальше к западу.
– И где он теперь?
– Я же говорю, в безопасности. – Леджер снова смотрит мне прямо в глаза и добавляет: – У меня нет причин лгать. Он скоро будет с нами. – И я понимаю, что мне остается только верить ему на слово.
Кофе у Леджер готов, он снимает его с плиты, а сам уходит за молоком и сахаром. Потом садится за стол напротив меня.
Я вспоминаю про подарки и вытаскиваю их из рюкзака.
– Хм-м… Я тут тебе кое-что принес. В знак дружбы. Эта карта принадлежала Меркури, на ней показано, где находится твоя географическая комната, и вот еще пара дневников, в которых она описала встречу с тобой и ваш разговор. Они помогли Ван найти сюда дорогу, и мне тоже. Мы, в смысле Габриэль и я, решили, что они могут… в общем, это тебе. – С этими словами я кладу их на стол.
Леджер говорит:
– Спасибо, – но не берет ни дневники, ни карту. Вместо этого он наливает себе кофе, добавляет в него молока, кладет сахар.
Я говорю:
– Мне рассказала про тебя Ван. Не много, просто сказала, что мне надо тебя повидать. – Я мешкаю, потом продолжаю: – Пару недель назад ее убили. Охотники. Их послал Сол, глава Белого Совета Британии. Вместе с ней уничтожили целый лагерь Альянса.
Я смотрю на Леджер, ожидая реакции на эту весть, но ничего не вижу. Он только смотрит на меня так, словно взвешивает каждый мой жест и каждое слово.
Я продолжаю:
– Ван говорила, что вторая половина амулета Вардии у тебя и что она отдала тебе свою. Она считала, что амулет сможет защитить меня, когда я буду сражаться с Охотниками и Солом. А еще она сказала, что ты отдашь его только правильному человеку.
Леджер и тут ничего не отвечает, только, не сводя с меня глаз, отхлебывает кофе. И замечает:
– Похоже, в светское начало разговора ты не веришь.
Я снова мешкаю.
– А ты?
– А я считаю, что для начала узнать друг друга поближе не помешает. – И он снова делает глоток. – Но, раз уж ты заговорил об этом, продолжим. Ты хочешь убить Сола… Положить конец его ужасному правлению. – И он смотрит на меня, заглядывает прямо мне в глаза, да так, словно читает мои мысли. – Ты думаешь, что убивать людей – правильно?
– Убить Сола – правильно.
– Я понимаю, что у тебя есть причины так считать и верить в это. Но, как сказал однажды мудрец, истины нет, есть лишь перспектива.
Я пытаюсь переварить это и начинаю:
– Я не…
– Это значит, что у меня может быть своя точка зрения на вещи и она ничуть не менее правильная, чем твоя.
– И какая же у тебя точка зрения?
– С моей точки зрения, Сол – человек неуравновешенный. Однако, с моей точки зрения, убивать его за это, как и кого бы то ни было другого, – дело нехорошее. Я вообще не верю в убийство, и, если бы я взялся помогать тебе сейчас, то стал бы пособником в убийстве. И не только Сола, а, скорее всего, еще многих людей.
– Ты помог бы мне выжить. А значит, помог бы тем, кого Сол еще не успел убить.
– То есть ради спасения каких-то неизвестных мне людей я должен принять участие в убийстве других людей, столь же неизвестных?
– Сам ты никого убивать не будешь. Их все равно убью я, так или иначе.
– Всех?
