что кто-то их зовет.
В толпе празднующих она увидела коренастую женщину, с которой когда-то работала на Россаке, – сестру Нинке. Она была среди тех, кто категорически возражал против использования компьютеров и вместе с Доротеей улетел к императорскому двору. Но Нинке была разумна и не склонна к истерии.
Если Валя – Преподобная Мать, она не должна думать об этих сестрах как о предательницах. Эти женщины, особенно их талант определять правду, нужны ей, она добавит их к сестрам на Уоллаче-IX.
Они не виделись год, но Нинке заметно поседела. Несмотря на полноту, она легко двигалась в толпе.
Нинке поманила их:
– Сюда.
Она провела Валю, Оливию и их спутниц на более свободное место. Приходилось пробиваться через толпу; люди рвались вперед, чтобы лучше видеть коронацию. Когда Вале преграждали дорогу, она повышала голос и властно говорила:
– Расступитесь! Дело императора!
Это был не тот сильный, властный голос, который она использовала как оружие с мастером Пласидо и с Доротеей, но все равно люди повиновались. Зрители расступались, натыкаясь друг на друга. И удивленно или гневно смотрели на группу женщин.
Нинке сказала:
– Нам сообщили о прибытии вашего корабля, и сейчас сестры готовятся к встрече с вами. – Она посмотрела на Валю. – Кронпринц Родерик ждет Доротею.
– Родерик может не волноваться, – сказала Валя. – У него будет узнающая правду, и сестры объяснят ему договоренность Доротеи с Преподобной Матерью Ракеллой. Орден сестер снова должен стать сильным и единым.
Нинке, по-прежнему сомневаясь, вела их дальше.
– У нас есть особая ложа для наблюдения за коронацией. Зимия не готова к наплыву гостей со всей империи. Приняты чрезвычайные меры безопасности, чтобы предотвратить новые волнения. Не приглашены ни вождь Торондо, ни директор Венпорт. Принц Родерик опасался, что их присутствие вызовет ненужное возбуждение.
«Да, вызовет», – подумала Валя.
Когда сестры добрались до центральной площади, перед ними открылся новый проход. Нинке поговорила с солдатом, который стоял у лестницы, ведущей на смотровую площадку, и императорский гвардеец проводил женщин в ложу. Отсюда хорошо видны были место коронации и зеленый трон. Там ждала большая группа последовательниц Доротеи. Большинство их Валя знала.
Когда Валя появилась, сестра Эстер-Кано и все прочие сестры встали, коротко поклонились и снова сели. Валя чувствовала волнение и тревогу, предвидела возможные сложности. Она надеялась, что, когда четыре правоверные сестры подтвердят обоснованность ее притязаний, последовательницы Доротеи примут новую Преподобную Мать. Если нет, Валя готова была сразиться с ними и убить любую несогласную.
В соседних ложах теснились роскошно одетые придворные, среди них дворецкий императора, министр императорского протокола и разнообразные важные гости. На сцене выстроились элегантно одетые делегаты от различных домов Ландсраада и ведущих коммерческих объединений. Деловых представителей «Венпорт холдингз» Валя не увидела.
На сцену, украшенную флагами, вышел Родерик Коррино в ало-золотом церемониальном мундире с серебряными эполетами, с блестящими медалями и лентами на груди; целая галактика маленьких золотых звезд сбегала по его рукам и окружала запястья. К воротнику был приколот золотой лев. Родерик подождал, пока по периметру сцены выстроится дополнительная охрана, отряд почетной гвардии, вооруженный мощным оружием.
Правоверные сестры окружили Валю и ее спутниц с Уоллача. Эстер-Кано сказала:
– У нас к тебе много вопросов, сестра Валя.
Вспоминая личность этой женщины, ее особенности и слабости, Валя резко поправила:
–
Эстер-Кано отпрянула, словно от удара, потом постаралась взять себя в руки.
– Да, это один из наших вопросов.
– Вам сообщили, что теперь я новая Преподобная Мать – по желанию Преподобной Матери Ракеллы, подкрепленному самоубийством Преподобной Матери Доротеи.
– Очень своевременное самоубийство…
В голосе Эстер-Кано явно звучало подозрение.
– Ты узнающая правду, так услышь правду. В последние дни жизни Преподобная Мать Ракелла убедила нас с Доротеей
