– Какой у нас план? А он у тебя точно есть. Так что в молчанку можешь не играть, иначе зачем вся эта чехарда?!
– План есть, – потёр я расстроенно свою переносицу. – И похоже, он медленно накрывается медным тазом.
– В чём он хоть состоит? – спросил Грек спокойно.
Мы столько раз уже умирали за последние сорок восемь часов, что у меня и у него опасность уже не вызывала тошнотворного присутствия страха, скорее так: лёгкое волнение и раздражение. Впрочем, у Кострова оно должно было вообще атрофироваться, он же бывший десантник. Приятель протянул мне боевую пилюлю, памятный презент из «Колизея». Я взял её и, сунув в рот, проглотил. На языке остался кисловато-сладкий привкус.
– Сектор сто сорок три тысячи пятьсот шестнадцать от нашего местоположения не очень далеко. Границу разделяет плотное астероидное поле, хочу на скорости войти поглубже и затаиться.
– Думаешь справишься? Это всё же не истребитель, а грузовое судно – манёвренность у него, как у бревна.
Ничего. Справлюсь. Чуть замедлимся, и пройдём. Встряхнёт, конечно, но будем надеяться, защитное поле выдержит мелкий град. От особо массивных обломков можно и увернуться. Главное найти астероид покрупнее, желательно с высоким содержанием металла. Попробуем спрятаться и переждать.
– Да, – ответил я. – Нам главное починиться, дроны закончат сварку, и уйдём в гипер. Там уже нас не достанут.
– А если они воспользуются гиперкатапультой, как в прошлый раз?
Серж старается проработать все варианты, тут у меня тоже есть аргумент.
– Ничего страшного, чтобы выудить корабль из подпространства, им понадобится знать наши перемещаемые координаты, в этот раз у них нет маячка. Случайное попадание катапульты, вероятность один к десяти тысячам.
– Ладно, хорошо. А что насчёт прыжка в гипер посреди астероидного поля. Вероятность гибели серьёзно выше единицы – любой осколок между вратами и нашим кораблём – стопроцентная смерть.
Я улыбнулся, вспомнив, какой неожиданностью для офицеров было то, что во время экзамена сотворила наша группа из трёх человек, за минуту создав коридор и нырнув в изменённое поле на боевом крейсере. Это шло вразрез с уставом безопасности, но только мы предусмотрели такой вариант и разработали свою систему, позволяющую безопасно совершать гиперпрыжки из района с плотной плавающей массой. После консилиума по поводу несанкционированных действий отцы-командиры признали действенность метода. Надо думать, военные сразу взяли на вооружение и засекретили его, на время.
– На самом деле это пустяки. Меня волнует другое, скорость преследователя выше нашей, и в течение ближайшего часа мы попадём в зону действия их орудий. К астероидному полю подойдём только через два часа. И ускориться не можем, и принять бой тоже. Есть сильное подозрение, что это те самые, кто наделал дырок в «Сайгнатау».
Приятель молчал, я тоже. Между нами всё уже сказано, добавить нечего. После стольких раз, когда избегаешь смертельной опасности, как-то привыкаешь оставаться живым. Ни ему, ни мне не хотелось верить, что наш путь сегодня завершится.
– Только Линн ничего не говори.
– Сам предупредишь?
Грек покачал головой.
– Нет. Она там, в медицинском отсеке. Вся поглощена лечением потерпевших, которых мы извлекли из капсул. Пусть спокойно работает.
– Может, спустишься к ней, поможешь.
– Вообще-то так и собирался сделать. – Он встал и направился к выходу из рубки управления, но задержался: – Эй, пилот. Если придумаешь, как выбраться, и всё получится. Я обещаю, что приложу старые связи и все средства, чтобы ты стал военным офицером. Пусть у тебя будет лучший боевой корабль, ты, конечно, тот ещё сукин сын, но достоин этого. А военный трибунал ошибся!.. Я и Линн верим в тебя, пилот.
Сказал и вышел. А у меня комок подкатил к горлу. Чёртов десантник! Растрогаться только не хватало… Хотелось крепко выругаться, но слов не было. И почему я перед самим собой стараюсь выглядеть хуже, чем есть, тогда как рядом присутствуют люди, подобные им?!
Я собрался и принялся набрасывать в уме план, которому не суждено было осуществиться, как и обещаниям моего приятеля. Хотя почему приятеля, друга!
«Прямое попадание в заднюю полусферу щита», – проверещал бортовой компьютер.
Скорее, предупредительный выстрел, отметил я себя.
«Принят запрос на связь от неизвестного корабля и требование снизить скорость. Сигналы не имеют стандартной кодировки!» – продолжал надрываться корабельный комп.
