Я чувствовал себя немногим лучше, но выдвинул предположение:
– Может, попробуем вручную.
В четыре руки мы упёрлись в дверь и попробовали сдвинуть в сторону. Та отошла на удивление легко. Напарник чуть было не свалился на меня – настолько это вышло просто. Я сглотнул нервный комок в горле. Вся тюрьма была обесточена, не горели даже вышки охранников.
– Что делать будем? Не видно ни хрена!
Адреналин бил через край. Три с лишним месяца прожить под жёстким надзором. Привыкнуть, что тебя запирают в камеру на половину суток, изредка глушат слезоточивым дымом, сносить поношения от охраны, обороняться от бандитских замашек других заключённых, жестоко прессовать других… А тут выбраться вот так вот легко из собственной камеры, да ещё в середине тёмного цикла. Подобное поведение среди местных попадает под неминуемое смертельное наказание. Адреналин бил через край. Кому как, а мне это казалось даже слишком! Но на другой чаше весов находилась незавидная участь раба, живой игрушки кровавых побоищ, до тех пор пока тебя не прикончат другие бойцы, или не сбросят в дробилку местные стражи. Желание выйти на свободу было сильнее, а значит, стоило идти на риск!
Проделать путь по длинному этажу, спуститься вниз, добраться до тренажёрного зала на сомнительную встречу с человеком, легко ломающего психологические барьеры и так же легко отключающего электроэнергию – задача не из лёгких. Особенно если делать это в темноте.
– Я поведу вперёд, остальные держитесь за пояса друг друга. И осторожней ступайте.
С малых лет никакая темнота не была для меня большой проблемой в том плане, чтобы добраться куда-либо, особенно если я уже проделывал этот путь при свете дня. Другое дело, если под тёмным покровом прятался кто-то ещё, в нашем случае это могли быть как охранники, так и враждебно настроенные заключённые. Но будем надеяться, что внутреннее чутьё меня не подводит. Газ сделал своё дело, и в казарме гладиаторов все, кроме нашего небольшого отряда, спят.
– Слышали его? Строимся, – раздался сзади тихий голос Грека, в этот раз он не сомневался, и тут же крепкая рука ухватила меня за верёвочный пояс, придерживающий мешковатые штаны. – Идём след в след. Как доберёмся до места, рассредоточиваемся по залу и действуем, как договорились. Всем всё ясно?
– Да, – нестройно отозвались ещё двое из нашей группы. Оба гладиатора были единственные, кому мы могли более-менее доверять из всей остальной кодлы заключённых. О том, чтобы идти на встречу только вдвоём, не могло быть и речи. Поэтому Костров взял на себя труд подобрать нескольких парней для предстоящей прогулки по ночной тюрьме. Выбор пал на двоих парней из тех, кто не казался нам распоследними сволочами и с кем мы худо-бедно общались. Должен признать, Ордо и Берд показали себя нормальными парнями. Несмотря на своё полууголовное прошлое, они имели внутренний кодекс и старались придерживаться его. Оба втихомолку ненавидели и охрану, и компанию отморозков с Вараном. Эти двое так же, как и мы, жаждали покинуть «Колизей». Словом, слишком долго уговаривать их не пришлось, и сегодня ночью мы надеялись если не сбежать, то сделать существенный шаг на пути к свободе. Ну, или продать свою свободу как можно дороже, в том случае если в тренажёрке ждала ловушка.
Каждый из нас вооружился острой заточкой, сделанной из обломков, с величайшим трудом и риском раздобытых на круглой площадке для битв. Против охраны в современной броне это оружие, конечно, было слабоватым – никаким, если сказать точнее, а вот против других заключённых в самый раз.
Я ещё раз удостоверился, что все готовы, и аккуратно повёл свою новоиспечённую команду по тёмному переходу к кажущейся такой далёкой цели.
Сколько мы шли – сказать было трудно: то замирали от каждого случайного шороха, то двигались вперёд, медленно, стараясь не наделать лишнего шума. Ещё тогда я подумал, что будь наш отряд больше – избегать громких звуков, не спотыкаться в темноте и вообще следовать друг за другом в кромешной тьме было бы ещё сложнее. А так мы верно прокладывали путь, товарищи иногда вполголоса ругались, подбадривая себя, но быстро умолкали, поскольку даже их шёпот уносился далеко в этом царстве из металла и стального пластика. Никто так нам и не встретился на всём протяжении. Пространство было всё так же девственно чисто от чужого присутствия и иных звуков, кроме лёгких шумов от шагов гладиаторов, идущих следом за мной. Не знаю, как тот человек – Дан, смог отключить электричество внутри тюремной казармы, избавиться от охраны и усыпить остальных, но если он именно тот, за кого себя выдает, тогда его возможности были вполне объяснимы.
Наконец, после долгого и выматывающего марша: сначала вдоль поручня до лестницы, а потом вдоль стены первого этажа, я нащупал дверной проём, ведущий в тренажёрный зал. Сенсор здесь так же не среагировал на манипуляции. Заключив, что отключение электричества точно так же повлияло и на эту дверь, я упёрся в выемку на гладкой поверхности и легко отвел створку в сторону, но не до конца. Остановился, когда в щель между стальной стеной и переборкой двери мог протиснуться лишь один
