величество, в голове этого тана столько секретов, что поиск спустя рукава равносилен самоубийству для империи. Ваше желание помочь похвально, однако с моими урезанными полномочиями поиски займут прорву времени и результатов не дадут.
Так и шло до самого конца. Я гнул свою линию, избегая резкого тона и ультиматумов, а мне пытались доказать, что я не прав и что меры, которые выбрала мескийская сторона, чересчур радикальны. Открыто рубить мою инициативу не смели, ибо за Шадалом эл’Харэном стояла вся империя. В конце второго часа заседания, когда все доводы оказались исчерпаны, все арбализейские чиновники вымотаны, а я, как вежливый попугай, продолжал твердить одно и то же, решено было сделать паузу и продолжить на следующий день.
Шадал эл’Харэн покинул дворец, а вот Бриан эл’Мориа так и оставался у себя. Чтобы сохранить эту видимость, мне не пришлось вновь проделывать утомительный трюк, рискуя быть раскрытым. В образе Шадала я вошел в покои Великого Дознавателя, после чего один из гомункулов их в том же образе покинул, благо у нас еще оставались запасные маски.
Заняв место Великого Дознавателя, я стал ждать, и не зря. Вечером мне нанес визит секретарь короля, сообщивший, что его величество просит о приватной встрече.
– Как вы и предсказывали, хозяин.
– Это было несложно. Он буквально одержим этой выставкой и готов без ножа себя резать, лишь бы мы не запороли такой яркий и грандиозный проект. Идем, Себастина.
В преддверии королевского кабинета под стеной замер уже знакомый кавалер. Прямо передо мной раскрылись двери, и появилась леди Адалинда в своем неизменном наряде скорбящей вдовы.
– Входите, мой тан, но будьте аккуратны, этот день ужасно вымотал его величество.
Я прошел внутрь, а Себастина остановилась на пороге. У нас с ней был небольшой план: моя горничная получила указание постараться войти в кабинет, чтобы проверить действенность пресловутого барьера. Как видно, дракулину он останавливал не хуже, чем ташшаров.
– Подожди снаружи.
Днем я изрядно вымотал короля, но вечером он выглядел много более уставшим, чем мне запомнилось. Это выражалось и в позе, и в более бледном лице, и в эмоциональном фоне. Ему было тяжело.
– Побеседуем как два правителя, тан эл’Мориа?
– Лучше воздержимся. Когда я беседую как правитель… нет, скорее как политик, меня тянет брехать через каждое слово.
Он с усилием улыбнулся, показывая, что понял эту грубую шутку.
– Тогда как тэнкрисы чести.
Здесь я тоже мог внести поправку, но решил, что это будет неуместно.
– Инициатива, озвученная вашим ставленником, исходила от вас, тан?
– Это так.
– Вы считаете эти меры необходимыми?
– Нелишними.
– Думаете, что они помогут в поиске пропавшего эл’Файенфаса?
– С ними больше шансов, чем без них.
– Или вы просто хотите выдавить из меня информацию касательно лаборатории?
– Не без этого. Я как старая сплетница, ваше величество, хочу все и про всех знать. У меня даже есть оправдание – специфика службы.
– Но это государственная тайна.
– Жаль, жаль, да помочь нечем, ваше величество. Моему протеже обещали все полномочия, а дали урезанные, не снабдили всей полнотой информации. Мы, Имперра, не привыкли так работать.
– В том моей вины нет. Тайная служба много десятилетий управлялась дядей Хайрамом, и за это время он полностью приспособил ее под себя. Организация стала частью его самого и клана викарнов, которые были ему вместо семьи. Не надо, однако, обращаться ко мне, если саблезубые показывают норов, я никогда ими не владел.
– Разве возможно такое, чтобы что-то в стране не было подвластно правителю?
Король состроил кислую мину.
– Здесь не Меския, у нас более либеральные взгляды на то, как должен быть устроен мир. К тому же, если вы знаете, откуда явились викарны и каков их нрав, должны понимать, как трудно управляться с такими существами.
– Понимаю и даже принимаю близко к сердцу ваши проблемы, но все это лирика. Эл’Харэн найдет способ надрессировать
