Я прикрыл глаза, распаляя Голос, и дотянулся до эмоций тех, кто преградил нам дорогу, а затем и до тех, кто преследовал нас и теперь перекрывал путь к отступлению.
– Они готовы к проблемам, но явного намерения причинять нам вред не чувствую. К тому же три авиака уже вылезли из грузовика и вспорхнули на крыши. Думаю, это снайперы.
– Улочки здесь узенькие, уверен, и до них доберусь.
– Умерь свой пыл, будь так любезен. Себастина, посылаю тебя в качестве парламентера.
– Слушаюсь.
Моя спутница вышла из стимера, неспешно направилась к карете, коротко переговорила с женщиной-викарном и вернулась обратно.
– Они хотят куда-то вас отвезти, хозяин. Говорят, что не намерены угрожать вашей безопасности, но поездка пройдет тайно.
– Я не почувствовал лжи, пока вы говорили.
– Но это не причина соглашаться, – вставил свое мнение Адольф, сжимая руль в огромных кулаках, – мне это не нравится.
– Как и мне, но это самое вежливое приглашение, на которое можно рассчитывать. Ты сказала, что если она хочет куда-то меня везти, то ей придется пригласить меня лично?
– Разумеется, хозяин. Но, кажется, ей это не понравилось.
– И тем не менее киса идет сюда, – прокряхтел Адольф.
Огромная прямоходящая кошка в строгом белом костюме подошла к «Гарриразу», выпустила из пальца коготь и постучала по стеклу.
– Чем могу служить, прелестная зеньорита?
– Покиньте стимер и следуйте за мной.
– С превеликим удовольствием, но куда мне за вами следовать?
– Сначала в карету, а потом – увидите.
– Хм, это нетрудно. Но я все же спрошу, так, для более ясного понимания картины, что будет, если я откажусь?
– Вас заставят, – мурлыкнула тигрица, окатив меня небольшой волной презрения.
Она верила в себя, не блефовала и не боялась тэнкриса. Могла ли она знать, с кем говорит? Вряд ли. Она просто была опытным солдатом, считавшим, что сможет дать отпор кому угодно.
– Пожалуй, искушать судьбу действительно не стоит. Вы не против, если я возьму с собой секретаря?
Вскоре мы погрузились в темное и душное нутро кареты, которая быстро тронулась с места. Напротив расположились наши конвоиры, человек и викарн. Тигрица не сводила с меня глаз, которые в том освещении постоянно вспыхивали, стоило ей слегка повернуть голову; ее напарник сидел смирно и рассматривал Себастину с тщательно скрываемой симпатией. Моя горничная показалась ему привлекательной.
Путь выдался долгим и скучным, агенты не собирались чесать языками. Казалось, вся эта поездка предназначалась лишь для того, чтобы хорошенько вымотать нас с Себастиной, хотя в действительности нам просто пришлось пересечь весь город с востока на запад.
– Почти приехали. Пожалуйста, наденьте на головы эти мешки.
– Нет.
– Это необходимо. Мы обязаны хранить место назначения в тайне.
– Зеньорита, за кого вы меня принимаете, за картошку? Даже если бы я не знал, куда мы держим путь, то ни за что в мире не позволил бы надеть на себя какой-то мешок. Пусть кучер поторопит лошадей, здесь воняет потом, страхом и крупным животным, а я хочу вдыхать аромат тропических цветов, я это заслужил за свой покладистый нрав.
Тигрица прижала уши к голове, и ее морда пошла морщинами в приступе гнева, который тут же был подавлен. Им стало ясно, что, несмотря на предосторожности, гости каким-то образом проведали об одной из их тайн, и дело пошло несколько легче.
Юго-западные районы Арадона разительно отличались от юго-восточных, да и от восточных вообще. На юго-западе столицы находилось Гедержельское водохранилище, большое озеро пресной воды, окруженное буйной зеленью, а также огороженная лесопарковая зона. Если быть точным, лесной она была с восточной части, где раскинулся лес Фалура, а парковой – с западной, где находился парковый район Паронго. Именно внутри Паронго располагалась Арбализейская аграрная академия с прилегавшими к ней обширными садово-тепличными угодьями, огромным дендрарием и ботаническими садами Иеронима Уваро.
Именно туда нас и привезли.
