– Слепой я, что ли? – в такт движению размеренно ответил запорожец. – Ты кормило ровнее держи. На середке течение быстрее.
Вообще-то, за размышлениями я и не заметил, что река заметно ускорилась. И без усилий казака берега проплывали мимо гораздо проворнее. Да и шум усилился. Будто неподалеку оживленная трасса проходит.
О причине Полупуда спрашивать не стал. Не ребенок. Два и два сложить могу. Понятно, что это Днепр уже слышен. Еще немного и притока вынесет нас на основное русло. Нам с ним, к сожалению, не по пути. Базавлуцкая сечь тоже в плавнях, только по другую сторону. Так что Днепр придется наискосок проскочить. И чем быстрее, тем меньше возвращаться… Поэтому Василий и сел на весла. Но пока до борьбы со стремниной не дошло, есть время поговорить.
– А что ж не сказал ничего? Разве не подозрительно, что людоловы парня не связали?
– Случается и такое… – проворчал казак. – Когда парнишка смазливый, его отдельно, вместе с девками держат. Понимаешь?..
Чего тут не понять. В толерантном обществе вырос, раскудрить его через коромысло. В ответ кивнул.
– Я и не хотел хлопца конфузить, – продолжил Полупуд. – Тем более перед казаками. Клеймо поставить много ума не нужно, а смыть – даже кровью не всегда получается… Ну все, хватит лясы точить. Сейчас нас на плес вынесет… Гляди вперед и правь вон на ту скалу… Видишь? Которая на медвежью голову похожа? – Василий полуобернулся и мотнул подбородком.
– Вижу.
– Добро… Круто не забирай. Днепр только кажется тихим, а волна сильная. Опрокинемся, и ойкнуть не успеешь…
– Хорошо… – я хотел еще что-то в этом роде добавить. Мол, не беспокойся, все сделаю как надо, но внимание мое приковал к себе показавшийся из-за поворота большой челн. Идущий не только на веслах, но и под парусом. Флага, вымпела или каких иных опознавательных знаков на нем не имелось.
– Василий, смотри! – ткнул пальцем. – Это чайка? Да?
Полупуд взглянул и мотнул чубом.
– Не, Петро. То не боевое судно. Байдак купеческий. Видишь, как низко сидит? Чуть волну бортом не черпает. Жадный купец… Много груза взял. Как только через пороги переправились? Или уже в низовье догружались? Да бог с ними… Ходко идут, торопятся. Мы и на середину не выплывем, как мимо проскочат. Не отвлекайся… Держи ровнее. Видишь, сносит…
Как только притока лодку вынесла на стремнину, Днепр не замедлил показать свою силу. Подхватил легкое суденышко, как скорлупку, и понес. Василий налегал на весла, я же старался удерживать рулевое весло так, чтоб идти течению наискосок.
Борьба с рекой отнимала все внимание и силы, так что стало не до купца. Плывет себе к морю, ну и скатертью дорога… Главное, рассчитать скорость так, чтоб не столкнуться.
Это только кажется смешным… Мол, река широкая, от берега до берега стрелу не перекинешь… А на самом деле, если уж в моем мире самолеты умудряются лоб в лоб влететь – то лучше перебдеть. Береженого и бог бережет.
– Табань! Пропустим купца… – скомандовал я, поскольку Василию через плечо оглядываться было не с руки, а байдак накатывал весьма споро. Весла, парус, течение… Это не лебедь, рак и щука.
Полупуд втянул весла и обернулся, поглядеть вблизи на челн. Я же подруливал, так чтоб и лодку не снесло сильно, и купеческое судно прошло мимо, не ближе чем в пятнадцати-двадцати метрах.
– Слава Иисусу Христу! – прокричал Василий, когда нос байдака почти поравнялся с нами. – Откуда и куда путь держите? Если не тайна великая…
– Сверху и вниз по течению… – шутливо ответил кто-то. После добавил серьезнее: – Слава навеки Богу нашему! В Ачи-Кале правим. Сказывают, нынче там хорошая цена на пшеницу. Саранча и в этом году не дала голомозым урожай собрать…
Вроде бы ничего такого не сказали, а казак почему-то потерял интерес к разговору. Махнул нехотя, мол, бывайте и отвернулся.
– Ворон! Ты видишь его?! – заорал кто-то, словно жару за голенище сыпанули. – Это же Полупуд! Чтоб глаза мои лопнули!
Голос запорожцу был знаком, поскольку он пригнулся, как перед прыжком, и схватился за весла. Потом зачем-то вскочил на ноги, опасно пошатнув лодку.
– Уйдет! – продолжал рвать глотку тот же.
– Не, не в этот раз… – второй отвечал спокойнее. А в следующее мгновение грохнул выстрел. Лодка качнулась, и Василий исчез. Вместе с веслом…
Я в растерянности бросил кормило и вытаращенными глазами уставился на реку, ожидая, что голова казака вот-вот
