– А кто, по-твоему, устроил кораблекрушение? – спросил Джон.
– Какое кораблекрушение? – заинтересовалась Бетси.
– Вон, в глубине. Там лодка, которая напоролась на риф и затонула.
Бетси захлопала глазами. Пока Джон не сказал этого, она ничего не видела. А она там была. Затонувшая лодка. И вдруг, при взгляде на Джона и Дейзи со склоненными вместе головами, Бетси пронзила мысль.
– Вау, Джон! Вы правы, крушение корабля! – воскликнула Дейзи, глядя на темно-зеленые водовороты, а потом посмотрела на своего психоаналитика: – Бетси, давайте теперь вы. Что вы видите?
Бетси в нерешительности помедлила. Она думала о визите Морган.
О пропавшей в Словакии матери.
И из сотен книг на забитых полках Дейзи вытащила «Красную книгу», мамин подарок, который она прислала на день рождения в прошлом месяце.
– Я вижу глаза. Глаза в море, глаза на небе. Наблюдающие, – ответила Бетси.
Дейзи медленно покачала головой.
– Да. Я тоже вижу их.
Глава 23
Виде снились глаза, горящие кошачьи глаза, наблюдающие из темноты.
Куда бы она ни сворачивала, немигающие глаза неотступно следовали за нею.
Она вздрогнула и проснулась; горло ей обдувал внезапно возникший холодный сквозняк. Дверь в подземелье была открыта.
Вида спрятала руки под шерстяной плащ, служивший ей одеялом. Пальцы ощущали каждое ребро, кожа плотно обтягивала кости.
Она почувствовала, что чего-то не хватает. В коридоре стояла тишина. Иногда другие девушки, включая фаворитку графини Гедвику, сопровождали госпожу на так называемые ночные игры. Это название произносилось шепотом. Нынче, должно быть, одна из таких ночей.
У нее болел живот. Она больше не в силах была терпеть.
Вида медленно поднялась на ноги, стараясь не издавать ни звука. Ее мягкие кожаные туфли почти не издавали стука на каменном полу, и уж подавно на толстых турецких коврах, захваченных в оттоманских военных лагерях.
Она спустилась по винтовой лестнице, не отважившись зажечь факел.
В темноте можно было наступить на затаившуюся крысу, но девушка была слишком голодна, чтобы беспокоиться об этом.
Еще не дойдя до двери кладовой, она учуяла острый аромат хранящихся внутри сокровищ. Вокруг горшков под глиняными крышками Брона поставила несколько капканов для крыс; они окружали сосуды, как войско. Вида отодвинула запечатанные воском горшки с консервированными фруктами, маленькие бочоночки с медом и залезла на деревянную бочку, руками нащупывая гусиный жир.
Наконец за ящиком с беконом, засыпанным крупными кристаллами соли, она увидела его – коричневый кувшин, покрытый бусинами застывшего жира. На мгновение у нее закружилась голова. Девушка втянула в грудь воздуха, чтобы не упасть.
Одна рука ухватила кувшин, другая погрузилась в желтый жир. Она запустила руку в рот, обсосала и облизала пальцы.
И тут услышала жужжание мух и оглянулась.
На нее смотрел мужчина с бледной кожей, одетый в черный бархат и шелк. Он возник ниоткуда. Незнакомец держал над головой трость из слоновой кости и внезапным резким движением вдруг обрушил ее на кувшин с жиром, отчего тот разлетелся вдребезги.
Крик несчастной Виды разнесся по каменным коридорам Чахтицкого замка.
Человек в черном посмотрел на ее забрызганные кровью руки и впившиеся в кожу осколки кувшина.
Встретив ее взгляд, он улыбнулся, и в сумраке сверкнули его зубы.
Глава 24
