шумно дышал, разевая рот, как выброшенная на берег рыба.
Для ведьмы Дарвулии это было именно то, что надо, – рыба. Его глаза замечали только движения, но не чувства. При выполнении поручений графини он не испытывал ни сострадания, ни радости, ни печали. Но это была не его вина. В отличие от незнакомца в темном капюшоне, учившего графиню новым «играм» в подземелье, Физко был таким, каким родился, – дурачком.
Графиня выбрала три серебряных талера.
– Илона Йо – положи их в огонь, – велела она. – Дорка и Гедвика, приведите воровку. Она понесет наказание, чтобы было неповадно воровать снова.
Илона Йо, кормилица детей графини, которые все уже выросли и обзавелись собственными семьями, – сделала как было велено. Оранжевые угли зашипели, и сверкание монет затмило их свечение.
Дорка принесла скелет девушки с измазанным сажей лицом.
Виду держали взаперти в подземелье замка.
Перед заключением ей дали несколько обугленных палочек – скорее для того, чтобы отгонять крыс, а не для согрева. Она держала свое бледное лицо ближе к теплу, отчего на губах вздулись пузыри.
Теперь, когда ее вели мимо плотно столпившихся слуг, Зузана схватила ее за руку и стала целовать пальцы.
– Да благословит тебя Бог, Вида!
Дорка оттащила Виду и толкнула вперед, отчего та растянулась на полу у ног графини.
– Ты обвиняешься в воровстве, – проговорила графиня Батори, взирая сверху на девушку. – Что можешь ты сказать в свое оправдание?
– Это правда. Я попробовала гусиный жир – но я ведь умирала с голоду, добрая госпожа.
– Я давала тебе пищу, кров и деньги, чтобы ты заботилась о своей матери, а ты отплатила мне воровством.
– Но я умираю с голоду!
Графиня сделала знак кормилице у огня.
– Принеси мне деньги, расплату для нашей маленькой воровки.
Вида обернулась к Илоне Йо и увидела, как та взяла щипцы, вытащила из углей талеры и положила на металлический поднос. Физко поднял девушку на ноги.
– Дай мне свою руку, воровка, – велела графиня.
Вида в ужасе широко раскрыла глаза.
– Нет, графиня! Не надо!
Вперед вышла Дарвулия, чтобы разжать девушке руку, и позвала на помощь Физко. Подошла Илона Йо с подносом.
– Тебе еще повезло, что она жжет тебе руки, а не рот, – шепнула на ухо Виде Дарвулия. – Прими это наказание, а не то она придумает другое.
Одну за другой Илона Йо взяла щипцами монеты и прижала к правой ладони девушки.
Та взвыла и лишилась чувств от нестерпимой боли. Дымящиеся монеты со звоном упали на каменный пол, и Илона Йо подобрала их.
Запахло горелым мясом.
Идиот-карлик облизнулся, думая, что это источает аромат оленина на вертеле у Броны…
Глава 26
Когда жеребцу затянули подпругу, он встал на дыбы. Мальчик-конюх отскочил в сторону и упал навзничь на солому. Конь тянул веревку, колотя копытами.
Мальчик на четвереньках отполз по разбросанной соломе от смертоносных передних ног.
– Я сам с ним управлюсь, – сказал Янош.
Белый жеребец фыркнул, его розовые ноздри раздулись и покраснели. Он захрапел и оскорбленно заржал на убийственной высокой ноте, ввергнув в трепет юных конюхов.
– Спокойнее, парень, спокойнее, – начал свое дело Янош.
И снова раздалось визгливое ржанье. Другие лошади отскочили назад, натянув протянутую вдоль всей конюшни общую веревку, к которой были привязаны.
Алойз принес кожаную уздечку, с двух кожаных щечных ремней которой свисал тяжелый железный мундштук.
