– Каким образом?
– Ну… – Джулия замялась. – Из-за одного происшествия в доме Эдны.
– Что за происшествие?
– Я… действительно потеряла над собой контроль и ударила Брайана. Точнее, расцарапала ему щеку. До крови.
– Просто тупо отрицай.
– У них в гостях сидел мировой судья. Он все видел.
– Тем не менее, Джулия, их доводы – лживы или утрированны.
– Но попробуй сложить все вместе и увидишь, как они заиграют на суде. Я напилась снотворного, ударила Брайна, опоздала за Анной в школу, из-за чего ее похитили. Почему бы и всему остальному тоже не быть правдой? Они сделают из меня чудовище. Понимаешь?
Майк долго молчал, потирая виски, затем ответил:
– Да, понимаю.
– Мне запретят вообще видеться с дочерью иначе, чем под их присмотром. Такая вот сделка. Или я удовольствуюсь тем, что они мне дают, или лишусь вообще всего.
– Вряд ли. В самом крайнем случае судья по крайней мере присудит тебе то, что они предлагают сейчас. Кстати, предлагая тебе эту сделку, они тем самым подтверждают, что ты – достойная мать. – Майк запнулся, словно холодное выражение «достойная мать» его смутило. – Будет выглядеть странным, если они потом внезапно передумают.
– Наверное. Но они всегда смогут заявить, что чего-то не знали или не учли. Могу ли я пойти на такой риск?
Майк медленно покачал головой, мрачно, сжав зубы, посмотрел в глаза Джулии. На его лице отразились злость и отвращение.
– Вот же парочка сволочей, – пробормотал он. – Форменные подлецы.
– Так и есть, – ответила Джулия. – За одного я даже выскочила замуж. Хотя временами мне казалось, что сразу за обоих.
– Как же им не стыдно?
– Брайан безропотно выполняет приказы матери. А Эдна умеет только стыдить, но не стыдиться. Она уверена, что делает все это ради своей внучки. Что может быть лучше для ребенка, чем быть воспитанницей самой Эдны Краун? В конце концов, чего стыдиться? Она просто играет теми картами, которые ей выпали.
– Того, что она творит поистине отвратительные вещи, – Майк всем телом подался вперед.
– Это юридическое заключение? – криво улыбнулась Джулия.
– Нет. Не юридическое.
– А как насчет юридического?
– Тут мне надо подумать. – Майк допил свое пиво. – Я отлучусь в уборную. Сейчас вернусь.
С этими словами он встал и растворился в толпе.
Впервые с тех пор, как она покинула дом Эдны, Джулия чувствовала себя относительно спокойно. Прекратила прокручивать в голове варианты развития событий, взвешивать вероятности и предугадывать реакцию судьи. Она должна была просто сидеть и ждать решения Майка. Если ей не понравится его ответ, жужжание в голове возобновится, но это будет потом. Сейчас же наступили блаженные минуты отдыха.
– Ты Джулия Краун?
На нее уставилась женщина лет под тридцать, грузная, если не жирная, с вызывающим, жестким лицом и наглым взглядом. Даже слишком наглым, вероятно выработанным в ответ на пинки, которыми его обладательницу награждала жизнь. Складывалось впечатление, что в юности она была чрезмерно крупной, не слишком привлекательной и нелюбимой. Агрессия стала ее способом показать миру, что она на него плевать хотела.
Незамужняя, кольца, по крайней мере, она не носила. Покрасневшие глаза были остекленевшими, пьяными.
– Да, это я, – ответила Джулия.
– А раз так, – протянула женщина, – мне нужно сказать тебе пару ласковых.
В голове у Джулии возникла картинка: теплая компания, зашедшая в бар, кто-то замечает Джулию и показывает
