На следующее утро после взрыва Рикард перевел свой предвыборный штаб из разрушенного бывшего склада в роскошную гостиницу Киннена в центре Адопеста.
Расположенная всего в нескольких кварталах от площади Выбора, гостиница в числе немногих других окрестных домов избежала разграбления после казни Манхоуча, не получила повреждений во время мятежа роялистов и устояла перед случившимся прошлой весной землетрясением. Это было приземистое, похожее на крепость здание, высотой всего в три этажа, но занимало оно при этом целый квартал.
Гостиница также принадлежала Рикарду, и Адамат подумал, что именно поэтому она и не пострадала в ходе беспорядков – ее надежно защищали люди из ремесленного союза.
И похоже, сейчас защищали так же основательно. Возле каждого входа дежурили не меньше четырех охранников. На крыше расположились стрелки, на улице собрались вооруженные рабочие. Адамату пришлось три раза предъявить документы, чтобы попасть в центральный вестибюль, и даже после этого он ощущал настороженные взгляды в спину, пока шел по второму этажу восточного крыла.
Наконец Адамата пропустили к Рикарду, еще раз тщательно изучив его бумаги.
Глава союза, с сигарой во рту и компрессом у левого виска, сидел, откинувшись в кресле и положив ноги на стол.
– Нет, меня не волнует, сколько это стоит, – говорил он клерку, возможно, несколько громче, чем следовало. – Скупите весь шелк в городе до последнего отреза и… О, Адамат!
Рикард разогнал рукой дым от сигары и кивком выслал клерка из комнаты.
– Значит, теперь ты занимаешься шелком?
– Небольшая экономическая война, – объяснил Рикард, наслаждаясь вкусом сигары. – Нам стало известно, что Кларемонте пообещал текстильному союзу в случае победы на выборах снизить пошлины на ввоз необработанного шелка. Но он не сможет этого сделать, потому что я контролирую все городские лавки и слежу за всеми товарами, доставляемыми к нам через горные перевалы.
– Текстильному союзу? – Адамат опустился в кресло, решив, что человеку его возраста гораздо приятнее сидеть, чем стоять. – Разве это не твоя вотчина?
– Глава союза погиб при взрыве вчера вечером. Пройдет не один месяц, пока мы договоримся о кандидатуре нового, а Кларемонте тем временем постарается лишить нас поддержки текстильщиков. Но ты прав – это моя вотчина, и я никому ее не отдам.
– Я все-таки считаю, что ты должен воспользоваться своими особыми полномочиями и немедленно назначить нового главу текстильного союза.
Услышав голос за спиной, Адамат вскочил со стула и обернулся. У окна, глядя на улицу, стояла женщина: одна ее рука была на перевязи, в другой она держала бокал вина.
На вид ей было лет пятьдесят. Круглые щеки, миндалевидные глаза. Фиолетовое платье с черной отделкой. Она окинула Адамата быстрым строгим взглядом.
– Прошу прощения, что не заметил вас, госпожа, – сказал инспектор, мысленно просматривая каталог имен и лиц в своей памяти.
Она приподняла бокал в знак приветствия:
– Меня зовут Черис. Я…
– Глава союза банковских служащих, – закончил за нее Адамат. – Мы встречались несколько месяцев назад.
– Простите, не припоминаю.
Она отставила бокал в сторону, чтобы поправить руку на перевязи.
– Инспектор Адамат.
– Ах да. Одаренный, который ничего не забывает. Рикард много рассказывал мне о вас. Приношу извинения, я должна была вас узнать. Те испытания, через которые вы прошли за последние месяцы…
Она замолчала, печально прищелкнув языком.
Адамат стрельнул глазами в сторону Рикарда. Зачем было посвящать эту женщину – или кого-нибудь другого, раз уж на то пошло, – в его проблемы?
Рикард с виноватым видом пожал плечами.
– Ты что-нибудь выяснил насчет вчерашнего взрыва?
