сладкий аромат вишневого табака.
– Он и не уезжает.
– Да, верно. Сам он остается в Адопесте, но удивительно уже то, что он сдержал обещание вывести из города солдат.
– Думаешь, что-то замышляет?
– Конечно замышляет. Он политик и коммерсант. Готов съесть свои ботинки, если он не задумал какую-нибудь хитрость.
Адамат порылся в карманах, но потом сообразил, что оставил свою трубку дома. Он еще раз посмотрел на корабли, увозившие бруданских солдат, затем перевел взгляд к югу, на берега Адры. С того места, где он сидел, не было видно развалин кафедрального собора, но инспектор навсегда запомнил эту картину, как и все, что видел в жизни.
– Он оставил здесь свой след, – сказал Соу-Смиз.
– Да, оставил.
И еще множество вопросов, на которые пока нет ответов. Кларемонте утверждает, что всеми своими действиями стремился лишь смягчить вред, который мог причинить стране Кресимир. Это не похоже на откровенную ложь, но даже дураку понятно, что у Кларемонте есть в этом деле свой интерес. Стать премьер-министром Адро – слишком ничтожная цель для бога. Может быть, он добивается чего-то другого? Чего-то более значительного.
И где сейчас вторая половина Бруде? Кто эта вторая половина? Бруде мешал планам Тамаса с самого начала, значит это должен быть кто-то из членов комитета. Но кто именно? По спине Адамата пробежал мороз. Леди Винсеслав? Ревизор? А может, сам Тамас? За такую мысль по головке не погладят, но Адамат должен докопаться до истины.
Все действия лорда Ветаса были направлены против тех целей, которых добивался Тамас и его комитет. Как это он сказал? Одна рука не ведает, что творит другая? Насколько было известно Адамату, Ветас не предпринял ничего, чтобы помешать возвращению Кресимира. Он сотрудничал с Черлемундом, который, вне всякого сомнения, знал о намерении призвать Кресимира. Случайное совпадение? Или тайный сговор?
– Есть у меня одно предположение, – объявил Адамат.
– Ну и?
– Давай вечером заглянем в Вороненую башню. У тебя есть время?
Соу-Смиз скосил глаза на свою одежду.
– Хорошо, сходи домой и переоденься, – согласился инспектор. – Встречаемся возле башни через два часа.
Оставив Адамата в одиночестве, Соу-Смиз спустился со стены.
Постукивая каблуками по стене, Адамат наблюдал, как отплывают бруданские корабли, а сам снова и снова перебирал в уме варианты. Главные фигуры пришлось вычеркнуть из списка подозреваемых. Если бы кто-то из членов комитета был второй половиной Бруде, он причинил бы намного больше вреда, чем вышло на самом деле.
Инспектор подождал, пока последний корабль отчалит, спустился со стены и поймал экипаж. Через тридцать минут он был уже возле Вороненой башни. Закатное солнце светило ему в спину. Адамат прошел в ворота и направился к посту охраны на первом этаже. В коридоре его поджидал Соу-Смиз, прислонившись спиной к стене и надвинув на глаза шляпу.
– Мне необходимо видеть леди Черис, – заявил Адамат дежурному охраннику.
Тот проверил бумаги инспектора и пропустил его вместе с Соу-Смизом.
– Я подозреваю, что у Кларемонте есть еще один агент в городе.
– Подозреваешь?
– Разумеется, у него здесь много людей, я же не идиот, чтобы не понимать этого. Но я говорю об агенте такого же уровня, как лорд Ветас, если не выше. Он должен работать самостоятельно, независимо от Ветаса или Кларемонте.
«Вторая половина бога», – мысленно добавил Адамат.
– Почему?
– Когда мы беседовали с Кларемонте, с нами был Одаренный, который распознает ложь. И он подтвердил, что Кларемонте ничего не знал о готовящемся взрыве. Но никому другому смерть Рикарда не принесла бы больше пользы, чем ему. Если бы у Кларемонте был еще один агент, работающий независимо, это бы все объяснило.
– Леди Черис?
– По крайней мере, она должна знать, кто это.
Они поднялись к камере, расположенной под самой крышей башни. Адамат остановился, чтобы отдышаться, тюремщик тем временем отпер тяжелую кованую дверь.
Камера оказалась небольшой, но не лишенной удобств: камин, две лампы, кровать, стул и небольшой столик у стены.
