– Нет, – продолжил Бо. – Я не хочу, чтобы вы стали такой. Я хочу, чтобы вы научились управлять своей силой и жили так, как подсказывает совесть. Но иногда она будет требовать, чтобы вы убили человека. Такова жизнь Избранного. Ваша сила накладывает на вас обязанности – защищать друзей и соотечественников.
Нила кивнула, не найдя подходящих слов.
– Потом станет легче. – Бо ободряюще обнял ее за плечи. – Только не черствейте душой. Не становитесь такой, как я. Вы должны сделать все возможное, чтобы не допустить этого.
Она почувствовала, как его рука опустилась ниже.
– Это правда?
– Что?
– Или вы просто пытаетесь забраться ко мне под юбку?
Бо вздрогнул, и Нила тут же пожалела о своих словах. Это была правда. Каждое слово. И она только что оттолкнула его от себя – пусть даже в шутку.
– Простите, – пробормотала она. – Я не хотела…
Он криво усмехнулся:
– Что ж, по крайней мере, это честно. Пойду поищу себе палатку.
– Не уходите.
Бо хмуро взглянул на нее, а затем снова обнял.
Нила положила голову ему на грудь, прислушиваясь к ударам его сердца, и замерла. Крики умирающих, звучавшие в ее голове, утихли.
Но что-то подсказывало ей, что со временем их станет намного больше.
20
Тамас просмотрел горы рапортов о сражении, в котором он, как все были уверены, одержал победу.
Оно уже получило название битвы у ручья Нейда, по имени той речушки, которая протекала через поля боя. Судя по тому, что никаких слухов о четырехдневном отсутствии фельдмаршала по лагерю не ходило, Абракс решила сохранить тайну, а Олем заставил своих штуцерников держать язык за зубами. На какое-то время. Несколько сотен солдат знали, что Тамас отправился спасать Таниэля. Так или иначе, кто-то из них проговорится. Но чем позднее это произойдет, тем лучше.
Тамас трижды перечитал отчет Влоры, а кроме того – рапорты трех генералов, пяти полковников, двух капитанов и одного сержанта. Безусловно, Влора дала наиболее полную картину сражения, но остальные дополнили ее подробностями, о которых она не знала или посчитала недостаточно важными.
Фельдмаршал протер глаза и устало вздохнул. Он отдал бы сейчас что угодно за миску тыквенного супа Михали. Или даже за возможность пять минут поболтать с ним. Михали, при всех его недостатках, прекрасно помогал Тамасу снять напряжение, о чем фельдмаршал сам не догадывался, пока не услышал о гибели бога.
Но возможно, Тамас просто позволил себе небольшую слабость.
– Олем! – позвал фельдмаршал. – Олем!
Полог палатки приподнялся, и внутрь заглянул охранник. Тень от лампы заплясала по его лицу.
– Простите, сэр, но Олем отдыхает. Я могу что-то сделать для вас?
– Э-э, нет. Не беспокойся. Я сам… Постой, который теперь час?
– Думаю, около одиннадцати, сэр.
– Спасибо. Разыщи инспектора Адамата. Если он не спит, попроси его зайти ко мне через полчаса. Но если он уже уснул, тогда не буди.
Рапорт инспектора Тамас тоже прочитал.
Он поднялся на ноги и тут же вздрогнул от боли. Прижав руку к ране, фельдмаршал пошел к столу и принялся перерывать бумаги, пока не обнаружил тарелку с ужином. Хлеб зачерствел, сыр покрылся плесенью, а говядина была такой твердой, что не прожуешь. Тамас с трудом проглотил половину порции, но потом сдался. Он взял со стола пару золотых нашивок, положил в карман и вышел в темноту ночи.
