Илья вздохнул. Попался. И глупо. Обидно.
К оружию он не потянулся. Слишком много стрелков. Четверо впереди. И сзади тоже не меньше двоих: Илья услыхал топоток копыт за спиной, когда его собственные кони остановились.
Что можно сделать?
Прямо сейчас в драку – никак. В четыре лука из него вмиг ёжика сделают. Иголками внутрь.
Попробовать поднять коня на дыбы? Тогда Илью нашпигуют те, кто сзади. Вдруг заныло место, куда когда-то угодила стрела Соловья.
А если коню под брюхо – и в лес?
Нет, не получится. Место здесь уже открытое. С тридцати шагов даже так себе стрелок по зайцу не промахнётся. А Илья, он покрупнее зайца. Да и стрелки, похоже, не из плохих. Судя по тому, как держатся. Луки и наконечники отсюда не разглядеть, но понятно, что не на зайца. Раз ждали его, Илью, бронного воина, то наверняка подготовились.
Что остаётся? Только смирно ждать, когда подъедут поближе. А там меч в руку, коня вперёд, и стрелять уже не рискнут. Побоятся по своим попасть…
Может, и получится. Тем более другого выхода нет. Сдаваться нельзя. И сдаваться Илья не будет. Если снова повяжут, тоже конец. Но долгий и неприятный. Лучше уж сразу, в бою…
«Помоги, Господи!»
– Кто таков?
Илья удивился. Был уверен, что ждут именно его. И уже узнали. Неужели повезло?
Хотя темновато уже. С тридцати шагов лиц не разглядеть.
– Рыцарь гербовый князя Болеслава Храброго! – крикнул Илья, изобразив лехитский акцент. И повернул коня, чтобы стал виден прицепленный к седлу щит с сапогом. Что на гербе, они точно не разглядят. Но то, что герб есть, возможно.
– С коня долой! – последовал приказ.
Выбора не было. Четверо лучников впереди и не меньше двух – за спиной. И ещё за спиной Пипка, которую свалят наверняка. «При любом раскладе», как выражается батя.
Илья спешился. А что делать?
«Пока живу – надеюсь»[22], как говорят ромеи.
Один из стрелков убрал лук в налуч. Подъехал. Умный гад. Сбоку подъехал, так, чтоб стрелкам не помешать.
И всё же оплошал. Когда между ними осталось шага три, Илья изо всех сил хлопнул Владку по крупу. Тот шарахнулся, на мгновение прикрыв Илью от лучников, а сам Илья метнулся к всаднику, ухватил за ногу и рванул, сдёргивая с седла. Приложил кулаком в скулу, выхватил лук из налуча и пук стрел из колчана…
… И сильнейший удар в живот швырнул его наземь.
«Вот теперь всё, – подумал Илья, глядя, как опрокидывается на него серое сумеречное небо. Вдохнуть он не мог, да и не пытался. – Кто это меня так?»
Хотя какая разница?
Какие-то люди замельтешили вокруг. Вдохнуть по-прежнему не получалось. Оно и к лучшему – помереть вот так вот, легко. Родню только жаль. Батюшку, матушку… И Пипку. Худо жила девка, а хорошо не будет. А Илья-то обещал…
Илья прикрыл глаза. «Прими, Господи Боже мой Иисусе Христе, мою душу грешную…»
Не принял Господь.
Мощный рывок. Кто-то с медвежьей силой ухватил Илью, поднял и ударил в грудь. Будто дубиной врезал. Всё внутри перетряхнуло. Даже бронь не уберегла. Воздух с сипом «а-а-а-а…» пошёл в лёгкие.
Илью скрутило болью в приступе кашля… Не отпускало долго. Когда наконец чуток Илья начал что-то соображать, то понял: тот, кто ударил Илью, всё это время держит его, считай, на весу и что-то говорит… Непонятное, потому что в ушах звон.
Да какая разница? Быстро умереть не получилось. И уже не получится. Этот – здоровый какой! Такого не завалить. А ещё слабость накатила, не отпускает…
Илья попытался сказать что-то… обидное. Но снова закашлялся.
Но на этот раз отпустило быстрее. И в глазах прояснилось. И слух тоже.
– … Дыши, дурень, дыши! Ну и напугал ты, Илюха! Вот помер бы, что б мы бате сказали?
Илья вскинул голову. Слишком резко. Закружилось всё, поплыло…
– Славка?.. – просипел он. – Ты как тут? Откуда ты взялся?
