Пястам.
Храбрость нужна воину. Политику на одной храбрости далеко не уехать. Вот поэтому великий князь Мешко рукой храбрости сурово карал одних язычников, а рукой гибкости подкармливал других, чтобы усложнить жизнь самонадеянным русам. Бог простит. В конце концов русы – не настоящие христиане, и вера их не от Святого Престола, а всего лишь от византийского автократора.
– Если этот боярин снова к нам прибежит, пусть ко мне приведут, – решил будущий король Польский. – Но – скрытно. Нынче ссориться с Киевом не будем. Владимир силен. Однако так будет не всегда. У него слишком много сыновей. Придет время, и они вцепятся друг другу в глотки. И тогда…
Глава 1
– Где-то здесь, – не слишком уверенно проговорил Духарев, осматриваясь. – Похоже… Но нет, не помню.
Здешний лес – не чета тем же вятским чащобам, однако тоже диколесье. И ландшафт за десятилетия вряд ли поменялся. Дубы живут долго. Но до сих пор все попадавшиеся дубы оказывались просто деревьями, а Духареву надо было непременно отыскать тот самый. Рёрихово жилище. Сразу бы привязку к местности получил.
Легко было старому варягу говорить: пусть, мол, найдет Серегей «место» и приведет туда Илью. Однако вот уже вторые сутки они ищут заветный дуб, лесное жилище умершего ведуна. И никакого прогресса.
Ладно. Темнеет уже.
– Привал! – скомандовал Духарев и спешился.
В этот вояж Сергей Иванович не стал брать дружину, подобающую ему по чину. Ограничился большим десятком двуоконь.
Обустраивать лагерь поздней весной в хорошую погоду – одно удовольствие. Лошадок – на подножный корм, котел – на огонь. Князю – малый шатер. Остальные и на попонах поспят. Мечта, а не ночлег. Даже комаров еще нет. И что особенно приятно: опасности никакой. Дозор ночной – не по нужде, а по привычке воинской. Полоцкое княжество нынче тихое. Что в лесах, что на дорогах. Друг Устах, главный воевода полоцкий, хоть и не молод уже, а княжество держит в железном кулаке. Не для себя держит, для Рогнеды, вернее, для старшего сына ее, Изяслава, который когда-нибудь унаследует дедову вотчину. А кому ж еще, если не ему?
Устах крут и не просто крут, а весьма информирован. Только соберется какая разбойная ватажка на полоцкой земле, только нацелится пошалить, а Устаху уже доложили.
Хотя какая ватажка может угрожать большому десятку гридней?
Однако бдительность – не мешает. Тем более что смерды нынче неспокойны. Жрецы их подзуживают против христианской веры. Мол, нынешние князья – власть неправильная, поскольку богов родовых не признают, а кланяются уже не Перуну страшному, а какому-то рабу ромейскому, на древе повешенному.
Духареву с этой поганью встречаться уже случалось. Один раз чуть детей не потерял, в другой едва уберег жену родную и собственную шкуру. Да и безобразие, учиненное в Морове, без погани не обошлось.
Однако в полоцком княжестве он нападения язычников не ждал. Рогнеда Крещения так и не приняла, и пусть сыны ее – крещеные, да и Устах – тоже, однако обид язычникам половские власти не чинили, капища не жгли, жрецов на древах не вешали, смердов силком в купель не гнали. Тем не менее крестились многие. Добровольно. Почему бы не добавить еще одного бога в общий список? Особенно если новокрещенным подарок положен: рубаха и крестик из настоящего серебра.
В дозор, как обычно, попросился Илья. Допрыгал на костыле до подходящего дубка и полез, ловко перехватываясь руками и помогая себе ногой. Вторая, подвязанная, не мешала. Привык. Минута – и нет Ильи. Даже зная, что он там, – не разглядеть. Рёрехова наука. Дед и самого Духарева учил, и сыновей его. Сыновья, надо признать, способней оказались. Сергей Иванович и в лучшие годы так не умел.
Костер развели, не прячась. Дым в листве, понятно, терялся, но огонь увидеть можно. И пусть видят. Не жалко. Сидели вокруг тоже открыто. Правда, не все. Илья, перекусив, снова на дуб взобрался, а Витмид, гридень Духарева из полоцких, кстати, варягов, затаился на земле, в укромном месте. Огонь – приманка. Захочет кто-то скрытно подобраться, а его из темноты – цап…
Так и вышло.
