– С радостью его приму, – развенчал миф о своей немоте спутник леди Мальяры.
Я кивнула, подтверждая слова будущего мужа. Они хорошо смотрелись вместе, и мне хотелось увидеть их вновь. Хотелось, чтобы Танар смотрел на них, чтобы видел, что люди могут быть вместе не только из-за договоров или деловых выгод, что есть будущее и у союзов по любви.
– К сожалению, мы должны вернуться на королевский бал, – тяжело произнес Танар, тоскливо глядя на веселившихся здесь гостей. В бальном зале летней резиденции о подобном безудержном веселье, упоении друг другом, речи быть не могло. В террариуме королевского приема оставалось только ползать и шипеть, уклоняясь от смертельно опасных рывков королевских гадов.
– Я туда не пойду, – пожала плечиками Мальяра. – Не желаю видеть, как трон перейдет к этому слабохарактерному идиоту.
– Яра, – одернул подругу лорд Сайтис. – Ты говоришь так о короле в последний день до его восшествия на престол, – напомнил мужчина.
– Если он еще его займет. А если займет – как долго удержит? – весомо возразила Мальяра. – Отец не будет ему помогать. Он собирается улететь с Риентана и обосноваться на Мар-Тане. Он уже закупил партию саженцев, так что ничего не отвлечет его от работы в саду.
– Мы пойдем. – Танар поклонился и направился к выходу. Бабушка милостиво кивнула, отпуская внука. Я еще успела услышать, как она доказывает собеседнику, что возражать ей в делах, касающихся семьи, дело неблагодарное, ибо «этих рептилий она знает лучше».
Выходить через главный вход мы не стали. Я и сама не хотела возвращаться на бал, но Танару необходимо было присутствовать. С каждым шагом, сделанным в сторону резиденции, риентанец мрачнел. Что-то пискнуло у него в кармане, требуя внимания.
– Прости, я должен посмотреть.
– Смотри, – разрешила я. – Это твоя работа. Ты не должен извиняться за то, что хорошо ее выполняешь. Тем более мы здесь не для развлечения.
– Я тебя обожаю, – сжав мои пальчики, на миг просветлел Танар. Я пожала плечами и послушно всю дорогу разглядывала, насколько позволяло освещение, клумбы. Судя по тому, что на одной из лужаек копошился садовник, только у меня наблюдались проблемы с четкостью восприятия.
Перед входом в зал мы остановились. Я глубоко вдохнула, набираясь храбрости. Танар о чем-то сосредоточенно думал. Он хмурился, отчего я заподозрила, что что-то идет не так.
– Все в порядке?
– Да, – рассеянно кивнул риентанец.
– Поэтому ты напряжен? Или…
– К отношению леди Тальяры я уже привык, – слабо улыбнулся Танар. – Нет, меня волнует отсутствие плохих новостей.
– Но ведь это хорошо?
– Хорошо, – подтвердил мужчина, отводя меня к перилам. – Но мы имеем дело с Кароаланом. Если все идет своим чередом, значит, все идет так, как он задумал. И мне не дает покоя его приглашение. Если он действительно намерен выбрать замену из утвержденного списка, зачем ты здесь? Почему твое присутствие здесь необходимо?
– Не знаю…
– И я… И мне не нравится такое положение дел.
– Может, он решил сделать что-то хорошее? – неуверенно предположила я. Сомневаюсь, что мне поверил бы даже трехлетний карапуз.
– Это не в его правилах, – отрицательно покачал головой Танар и попросил: – Будь осторожна, у меня сердце не на месте, когда я думаю, что с тобой может что-то случиться.
– Не случится, – заверила его я, хотя мне и самой было не по себе от тишины. Если бы я упала, разбила вазу, наступила на чей- то подол или иным способом опозорилась, появился бы хоть какой-то ответ. Но ничего не происходило, и мне страшно было представить, что может случиться, чтобы компенсировать эти минуты спокойствия.
Бал не заметил нашего возвращения. Почтенную публику интересовали лишь новоприбывшие. Тех же, кого облили презрением или кому подобострастно улыбнулись, не принято было замечать без причины. А мы обходили гостей стороной, чтобы не давать им повода.
Танар выискивал взглядом Митрана, автоматически кивал гостям, но ни на ком не останавливал взгляда. Гости хмурились, но отступали: начинать разговор в таких условиях было невозможно. И пусть завтра весь высший свет будет знать о грубости лорда, сегодня ни для кого не стало откровением его поведение.
