шерсть перепуганного зверька, и круглыми затравленными глазами. Веснушки сливались на бледной коже в одно большое бесформенное пятно.
Вот такой компанией они и сошлись в понедельник вечером, после уроков, на четвертом этаже, дождавшись, когда из школы уйдут последние ученики, а преподаватели соберутся в столовой на банкете по случаю Дня учителя. Никто никого ни о чем не спрашивал и ничего не обсуждал. Они просто помолчали немного, а потом Рома сказал:
– В пятницу идем в яму.
Все кивнули. Даниил помедлил, может быть, долю секунды, но потом вспомнил чудовищную рыбную вонь, тьму, сплетенье кошмарных костей на кровати родителей, комки грязных волос, и тоже мотнул головой.
– Делаем все как всегда?
Он подумал, что, если что-то вдруг изменилось, Рома в курсе. Так и оказалось.
– Есть одно новое условие. Кукла больше не прокатит. Мамочке нужна кровь.
Все промолчали, только блестели глаза в тяжелых темно-сиреневых сумерках. За окном, объятые паникой, деревья махали безлистыми ветками. За углом в конце коридора прозвучали и смолкли два голоса и хлопнула дверь.
– В смысле, кровь? – решился уточнить Даниил. – Чья?
– Не волнуйся, – успокоил Рома. – Этот вопрос я решу.
Но стало не спокойнее, а только тревожнее.
– Значит, договорились. Собираемся в пятницу у Макса и идем…
– Нет, пацаны, – откликнулся Макс. Голос был хриплый и чужой. – У меня нельзя сейчас. Просто вам в Слободку лучше пока не соваться, а особенно ходить там вместе со мной.
– Ладно, – согласился Рома и не стал ничего уточнять. – Тогда на остановке автобуса, на Передовиков, там, где обычно садимся.
На том и договорились. Даниил, Женя и Макс ушли, Рома остался ждать маму.
До пятницы оставалось четыре дня.
Ночные кошмары больше не повторялись, но Даниилу все равно было страшно. Вообще, вся жизнь превратилась в сплошное переживание страха. Хуже всего было дома: в квартире оказалось неожиданно много укромных углов, косых отражений, случайных звуков и скрипов; темнота в комнатах кого-то скрывала, тишина походила на маскировочное покрывало, под которым неслышно подбирались все ближе хищные беды. Даниил просыпался теперь каждую ночь: лежал в черном, непроницаемом сумраке и прислушивался к пустому безмолвию; свет не включал – боялся, что лампочка не зажжется, и этого он просто не выдержит. Дважды, осторожно ступая, спускался к родительской спальне и заглядывал в дверь. Из темноты доносилось дыхание, на подушках темнели длинные волосы мамы и едва различимо белел папин профиль. Даниил успокаивался, убеждаясь хотя бы на время, что все обошлось, и возвращался к себе. Наступало утро, и все начиналось сначала: вздрагивать от отражений в зеркалах, от шума воды в трубах, в школе сидеть, уткнувшись носом в тетрадь и учебник, возвращаться домой и со страхом ждать ночи.
Во вторник Рома не пришел в школу. В классе сразу стало легче дышать, причем не только тем, кто его боялся и ненавидел, но не знал, как вести себя с ним и что делать после страшной пятничной драки, но и трем друзьям. Никто ничего не сказал, ни о чем не спрашивал, а Даниил даже не стал писать или звонить другу, чтобы узнать, не случилось ли с ним чего. Елене Сергеевне задавать такой вопрос тоже не хотелось. Может быть, он просто боялся услышать ответ, узнать нечто такое, что сделает совершенно невыносимым груз безысходного страха, повисший у него на плечах.
Но когда в среду на уроки не явился Женя, задавать вопросы все же пришлось: Даниил представил себе, что завтра точно так же исчезнет он сам. Они с Максом, не сговариваясь, отошли на перемене в угол, и Даниил послал два одинаковых сообщения: «Привет! Ты в порядке?» Ответы пришли довольно быстро:
«Да».
«Норм».
– Спроси, планы не меняются? – посоветовал Макс.
«На пятницу все в силе?» – написал Даниил Роме.
«Да, как договаривались».
Оставалось ждать.
Трудности на работе у отца не только не миновали, а, похоже, стали еще тяжелее. Родители возвращались с работы домой еще позже, подолгу засиживались в гостиной, разложив перед собой мобильные телефоны, бумаги, раскрыв ноутбуки, и переговаривались напряженными голосами. До Даниила долетали непонятные слова и обрывки фраз: «вывести активы», «сделаем
