– Так вы знали? Про капище и про ритуалы?
– Я знал, что кто-то проводит какие-то обряды в той яме на стройплощадке. И про то, что это приводит, скажем так, к определенным последствиям. Но даже подумать не мог, что такое творят дети. От меня ты чего теперь хочешь?
Даниил открыл рот. Как это чего?!
– Чтобы вы помогли… сообщили… сказали… сделали что-нибудь, чтобы зарыть эту яму! Чтобы Мамочка от нас наконец отстала! – почти выкрикнул он под конец.
Историк покачал головой:
– Не поможет. Тут дело вовсе не в яме. Она, если хочешь знать, никакое не капище и не святилище древних людей. Это просто дырка в земле. С тем же успехом вы могли собираться где угодно: в заброшенном доме, к примеру, или в подвале. Да хоть бы и у себя в квартире. Не имеет значения.
– Тогда почему у нас получилось? Почему все сработало?!
– «Где двое или трое собраны во Имя Мое, там Я посреди них»[4], – медленно сказал Аркадий Леонидович. – Это из Библии.
Даниил, конечно, интересовался мифологией, но о Библии имел представление весьма смутное. Кажется, там что-то написано про то, что Земля плоская и стоит на китах.
– Эти слова сказаны о Боге, но и в отношении других сил они тоже верны. У вас получилось, потому что вы сами этого захотели, – продолжал историк. – Собрались вместе и обратились к тому, что только и ждет, когда его позовут. Место не имеет значения, даже обряды тут не важны, они нужны людям, как внешнее отражение внутреннего содержания. Богам нужно другое.
– Тогда что же делать?
Отчаяние подступило вместе с тенями в углах. Огонек свечи взметнулся и задымил на черном фитиле в наростах нагара.
– Вы это начали, вам и заканчивать. Надо просто прекратить служить этой… как ты ее назвал, Мамочке?
– Мы пробовали, – угрюмо сказал Даниил. – Не вышло. Она нас заставила.
– Надо было не поддаваться. Никто и не говорил, что это просто.
Даниил вскинул голову.
– Вам легко говорить! Она к вам ночью не приходила!
Аркадий Леонидович печально улыбнулся. Вот так всегда, думал Даниил. Взрослые обычно смеются над твоими страхами и даже не стремятся понять.
– В античной традиции считалось, что боги питаются дымом жертвоприношений. Делают из них амброзию и нектар. И если перестать приносить жертвы, они помрут с голоду там, у себя на Олимпе. Это, как вы понимаете, метафора, притом грубая, но главное в ней другое: боги действительно живут за счет приносимых им жертв, но это не куклы, не кошки, не что-то еще. Главная жертва – ваша вера, воля и дух, понимаешь? Ты же сам говорил, что твои друзья изменились, так?
Даниил печально кивнул.
– Люди меняются в зависимости от того, кому или чему служат. Пьяница меняется, усердно отдаваясь своей страсти к алкоголю. Человек, одержимый жадностью, или гневом, или сексуальными… хм… впрочем, не важно. Каждый раз, когда вы соглашались служить Мамочке и продолжать просить у нее что-то, зная при этом, что ценой могут стать невинные люди, вы отдавали ей часть своей души, делая ее все сильнее. Как и всякий дух бездны, она зла, всегда голодна и никогда не насытится, ей нужно больше и больше, это свойство всех демонов – и тех, что снаружи, и тех, что внутри. Особенно тех, что внутри. И борьба с ними нелегка. Разумеется, она не оставила вас в покое вот так, сразу, стоило один раз немножечко заупрямиться и отказать ей. Но другого пути нет, увы, потому что такие, как она, не успокоятся, пока не высосут человека полностью: все хоть сколь-либо доброе, все силы, всю волю, превратив в собственное уродливое подобие.
Он снял с шеи какой-то длинный шнурок, встал и протянул Даниилу. Тот присмотрелся: на краю длинной тесьмы висел небольшой мешочек, от которого исходил летний приятный запах сушеной травы.
– Вот, возьми. Это поможет. Ну и молитвы. Если умеешь.
Даниил повертел мешочек в руках, вздохнул и накинул шнурок на шею. Уж точно это не та помощь, на которую он рассчитывал. Чувство было такое, как если бы пришел к врачу с острой болью и надеждой на избавление от страданий, а тебе рассказали о важности здорового образа жизни и проводили напутствием соблюдать режим дня. Впереди его ждала дорога домой сквозь тьму и буран, а еще разговор с родителями, о котором было страшно и думать. Оставалось надеяться, что щепотка аптечного травяного сбора того стоила.
Уходить не хотелось. Даниил решил еще что-нибудь спросить.
