одежду неловким падением вряд ли бы удалось.
Вообще все четверо подготовились к этой вылазке особенно тщательно.
…Маски сделал Рома. Попросил у мамы несколько больших листов плотного картона для художественных работ и за один вечер нарисовал и вырезал четыре личины: волка с оскаленными клыками и кроваво-красными глазами – для себя; рыжего лиса – ему он хотел смеха ради пририсовать очки, но потом решил, что веселость в таком серьезном деле неуместна, и оставил как есть – лис получился задумчивым и печальным, вылитый Даниил. Женя выбрал себе имя Филин, и маска его была, наверное, самой страшной: очень уж жуткими получились большие желтые глаза и разинутый хищный клюв, как будто это не филин вовсе, а неприятный причудливый осьминог с перьями на голове и торчащими острыми ушами. Макс хотел быть сначала тигром, но Даниил сказал, что лучше брать имя такого зверя, который водится в их широтах, так что тигр предсказуемо был заменен на медведя – маска его получалась сперва слишком доброй, и Рома добавил нахмуренные мохнатые брови и кровь на огромных клыках.
– Сынок, а это зачем тебе?..
– Готовимся к Дню учителя, мама, задумали один номер для праздничного концерта. Не знаем еще, может, что и не получится.
– Лучше бы работать пошел, мелкий говнюк! Вот я в твои годы…
– Да, дедушка, обязательно пойду. На завод, как и ты.
Жди, жди, старый хрыч. Недолго тебе осталось.
Свою идею насчет жертвы Женя держал в тайне, только хихикал и говорил, что жертва будет что надо, Мамочка останется довольна.
– А как мы будем ее убивать? – серьезно спросил Макс.
Даниил обещал разобраться и на следующий день выдал подробный обзор способов ритуального умерщвления в разных культах. Остановились на разбивании головы.
– По некоторым данным, в культуре неолита голова считалась вместилищем души, так что логично предположить, что жертве раскраивали череп во время отправления ритуала…
– Нам нужен молоток или что-то еще в этом роде.
– Я принесу, – пообещал Макс.
И не подвел. Вечером в пятницу его отчим, дядя Вадим, учил Макса водить машину – новенький китайский джип серебристого цвета. «Премию дали на работе», – объяснил отчим. Макс знал, что последней работой дяди Вадима было руководство бригадой на закрытой теперь стройплощадке, где нашли капище, в связи с чем не очень было понятно, за что дали премию, но вопросов не задавал. Отчим разрешил ему посидеть за рулем и даже немного проехаться по пустым улицам Слободки, а потом похвалил за то, как Макс хорошо справлялся с вождением. Момент был благоприятный.
– Дядя Вадим, можно взять у тебя кувалду? Ту, которая в кладовке?
– Зачем тебе?
– Да надо. – Макс был не мастер придумывать поводы.
Но это и не потребовалось. Теперь увесистый молот болтался у него за спиной в большом рюкзаке.
Почти всю дорогу они молчали, едва перекинувшись парой слов.
Огромная, выложенная камнем яма в земле показалась уютной, как будто их тут кто-то ждал и был рад, что они наконец появились. Женя зажег лампу и аккуратно поставил ее на пол, точно на середину, как в прошлый раз.
– Черт, я забыл! Нам нужен жертвенник!
– Что?
– Ну, алтарь для жертвоприношения. Камень какой-нибудь.
Макс и Женя, пыхтя, с трудом вытащили из верхнего края кладки большой плоский камень и тяжело уронили его на песчаный пол.
– Пойдет?
Алтарь поместили рядом с лампой. Рома вытащил из плоской широкой сумки, в которой когда-то его мама студенткой носила свои картины, четыре маски и раздал друзьям.
– Вот, держите.
– Круто!
– Жесть!
Они надели личины. Освещенные голубоватым светом маски выглядели странно живыми и неживыми одновременно: словно духи
