Наказывал за нерасторопность. За глупость и самонадеянность. Выколачивал неожиданную уязвлённость и почти болезненное разочарование. Уничтожал страх. Потому что тот был! Появился. А на это командующий юго-восточной группировкой войск, последний Дакейти и просто мужчина не имел права. Удар. Ещё и ещё.
Дрались хорошо. Со вкусом. С огоньком. Он бы даже сказал, профессионально. Мелкий обхватил за пояс и толкнул на стойку дежурного поста. Сломалась громко. Звон стекла и какие-то брызги в лицо. Подсечка, разворот и… сбоку блокирует барашек.
Это почти нечестно. Он в полтора раза больше каждого из них. И опытней. Но они моложе. Суетливей. Дрэк. Надоело.
Удар, ещё удар, почти пропустил один. Ещё два подряд, вырубая по очереди каждого.
– Если еще раз ты, – глухой долгожданный звук встречи лица с полом, – или ты, – ещё один, об остатки сестринского рабочего места, – хоть в одну горячую точку… – тяжело отдышиваясь, вытер рукавом струйку крови из разбитой губы. – Если ещё хотя бы раз девчонку… Ушлёпки. Нашли прикрытие… – раздражённо пнул разодранный пластик из-под ног. Чёрно-красная пелена неторопливо спадала с глаз, давая голове проясниться, а тело ещё дрожало адреналином. Ведь и правда убьёт. – Поползли вон! За процедурами. Оба.
– Что с Карри? – прошепелявил упорный блондин.
– А это уже государственная тайна, Слай, – бросил издевательски, почти с наслаждением. Мелко. И плевать. Пусть радуются, что в живых оставил. Но он это непременно исправит, был бы повод.
– Убью, – уверенно и мрачно пообещал блондин, яростно блестя наливающимся краснотой глазом. И Грэм бы в это даже с радостью поверил.
– Насколько я помню, твоя специализация – взлом систем и хранилищ с данными. – Парень медленно выпрямился. – Вот и думай. А теперь свалили отсюда. Я, что хотел, увидел.
Дверь в коридор тихонько дёрнулась и медленно открылась, впуская дежурную сестру. Девушка прошла два маленьких шажка, оглядывая огромными глазищами впечатляющий разгром, трёх мужчин разной степени помятости и так же медленно разворачиваясь, вдруг вздумала бежать, но не рассчитала. Встретилась с дверью точно в момент поворота. Упала без сознания.
Командующий выругался ожидаемо неприлично. Устало опустился на уехавший во время драки (ладно, надо быть честным с собой – во время избиения младших по званию) в другой конец коридора диван. Бросил взгляд на часы над разбитым постом.
Четыре с половиной часа.
Прикрыл сухие слишком глаза. Через мгновение с тихим щелчком открылась операционная.
Удушливая темнота выламывает плечи, смердит отвратительной вонью. Гулкие голоса за глиняной стенкой хижины лают отрывисто и гадко смеются.
Пить. Разлепить глаза страшно. Да и что я увижу – бугристую морду охранника? Это в лучшем случае. И всё же нужно смотреть страху в глаза, а не отворачивать от него свои нежные очи. Лучше я буду бороться и отключусь, сопротивляясь, чем позволю себе остаться в сознании.
До сих пор не могу поверить, что нас продал капрал миротворцев. Мы ведь были у него не впервые. Милый мальчик. Картавый, в веснушках, северянин. Веселый такой, с цепким взглядом. Я всё думала, какой он внимательный, всё-то он подмечает. Безопасно, значит, с ним рядом будет. Надёжно.
Терпеливо дождался, пока мы доснимаем репортаж в столице Лакры. Мы были на спокойной земле. Там, где уже не стреляли. А потом вместо военного аэродрома высадил нас саредам, что ждали его на дороге, и оставил. Запросто. Они просто молча кивнули друг другу и разошлись. А нам под дулами восьми автоматов связали руки и ноги, привезли в какой-то посёлок и затолкали в низкую хибару, слепленную из навоза и глины, с соломенной крышей.
Сопротивление было бессмысленным и, наверное, напрасным. Но кто из нас троих смог бы смириться и просто ждать в неизвестности? Мальчишки, оказывается, неплохо умеют драться. Но что они могли бы против толпы вооружённых, голодных и злых мужиков? Да и стоило добраться до меня и швырнуть на колени, характер драки неуловимо изменился, я даже не могу сказать чем. Но я в этом раскладе точно была лишней, заставляя ребят отвлекаться, оглядываться и… пропускать. Что могла я? Только брыкаться, кусаться, отбиваться ногами? Почему нас просто не убили?
Когда мне в последний раз доставалась хоть капля воды? Губы жгло, они кровоточили и болели. Вывернутые локти затекли и мучительно онемели. Я почти не чувствовала границ своего тела – оно казалось несоразмерно большим, надутым. Нужно пытаться шевелить хоть чем-то, иначе на следующую попытку борьбы не останется шанса. Но это чудовищно, ослепляюще больно.
Открыла глаза, ну как открыла – разлепила, как позволила запекшаяся кровь, – всё было ужасно.
Маленькая, грязная, тёмная хижина с земляным полом была почти круглой. Точно напротив, на куче соломы в страшно изломанной позе, – Дилл. Он держался один еще минуты три, после того как, пробив тонкую стенку спиной, осел без сознания Бобби,
