На другом конце недовольно засопели. Девушка явственно ощутила, как заходили желваки на скулах любимого. Втянув голову в плечи, она приготовилась, что ее будут ругать, но ректор обманул ожидания. Поразительно спокойно он поинтересовался:
— И как далеко зашла помощь?
Только за снежным фасадом бушевали нешуточные страсти. Малица слишком хорошо знала — таким тоном лорд ти Онеш отчитывал провинившихся адептов.
— Совсем недалеко! — поспешила заверить она и села: разговор не располагал к расслабленной позе.
— Насколько недалеко? — Глава Академии оказался неумолим. — Танцы, объятия, поцелуи, ласки? Мягкие ли скамьи в гроте? Ты теперь ученая, можешь спокойно практиковаться. — Вот и нотки гнева пробились сквозь вековой холод. К ним примешивалась горечь — взрывоопасная смесь. — Помнится, любопытство частенько толкало тебя на эксперименты.
У Малицы покраснели уши. Ректор намекал на то, что она ему изменила. Как он мог такое подумать! Одно дело — кокетничать, совсем другое — позволить прикасаться к себе. В душе закипела обида. Захотелось ответить что-нибудь едкое, и саламандра выпалила:
— У Балиндила спроси, он тебе в красках распишет!
Девушка в сердцах закинула амулет в угол и подавила рвущиеся наружу слезы. Больно, когда тебе не доверяют. Потом Малица сообразила: ректор не специально, просто ситуация располагала, а девушка толком ничего не объяснила, только укрепила подозрения. Нужно исправлять ситуацию. Саламандра сползла с постели и проверила, не разбила ли амулет связи. К счастью, тот выдержал полет, а лорд ти Онеш, вопреки худшим предположениям, не стал игнорировать возлюбленную.
— Итак? — Он по-прежнему вел себя как чужой.
Малица вздохнула и кратко обрисовала ситуацию. Глава Академии слушал не перебивая, а затем отчитал, будто по щекам отхлестал. В заключение посоветовал не вмешиваться в сомнительные авантюры.
— Или ты ради подруги под мужика бы легла?
— Нет, конечно! — вспыхнула Малица. — Но, — девушка проявила твердость, — помогать друзьям я буду, согласен ты или нет.
Ректор холодно и вежливо попрощался, а после возращения девушки в Академию под разными предлогами избегал встреч. Повторялась прежняя ситуация со вселенской обидой. Не выдержав, Малица попыталась достучаться до любимого через лорда Шалла и после очередной тренировки в лоб спросила, отчего демон ее избегает.
— Пройдет! — отмахнулся проректор и бросил саламандре мокрое полотенце, чтобы та утерла пот. — Проблемы навалились, бывшая подружка предала, а «добрые люди» наплели, будто вы хвостом вертели. Я не верю, конечно, — некромант смерил девушку пристальным взглядом, будто силился проникнуть в душу, — но Ариан во взвинченном состоянии непробиваем и мнителен. Он ведь переживает, боится за вас. И потерять не хочет. Это как запечатление, если случится, душу вымотает. Но ничего, — успокоил лорд Шалл, — женится, успокоится. С родней уже знакомил?
— Нет. — При мысли о чаепитии с родителями ректора у Малицы предательски заныл желудок.
— Значит, во время бала познакомит. Или хотите, я устрою встречу?
— А?..
— Чтоб я их не знал, Малица! — расхохотался проректор и по-дружески обнял ее за плечи. — Будущий шафер ведь, давнишний друг жениха. Ладно, расскажу ти Онешам, все равно узнают, а дальше Ариан пусть сам решает. Лорд и леди уже немолоды, в родовом замке не живут: ревматизм мучает, а там сквозняки, зимой холодно. Они при дворе Закрытой империи устроились.
Девушка от удивления открыла рот. В голове не укладывалось: лорд ти Онеш служит «светлому» императору, а отец — «темному».
— А они общаются? — робко поинтересовалась она.
— Кто? Ариан с родителями? Редко. Разные интересы. Сами понимаете, если отец в карты с Дарриусом тер Аршем играет — так звали правителя Закрытой империи, — ректору Академии колдовских сил с ним не по пути. Я — другое дело. Некромант — профессия скользкая, а уж оборотней по ту сторону полога полно, всегда примут, только сначала заклятием правды попичкают, а на дорожку забвения добавят, — подмигнул лорд Шалл и стянул мокрую рубашку. — Малица, там бочка с водой. Можете на спину полить? Ариан не приревнует, — заметив сомнения девушки, добавил проректор.
Отношения между наставником и адепткой с некоторых пор вышли за пределы Устава. Саламандра уверилась: для некроманта она — единственная друга, а не сексуальный объект. Вместе с этим ушла скованность, появилась душевная близость. Малица считала лорда Шалла старшим товарищем, а друзьям нужно помогать, верно? Поэтому фыркнув: «Ну, насчет ревности вы Ариану
