он спит. В итоге прилегла рядом сама, прижалась лбом к плечу и не заметила, как заснула.
— Малица, Малица!
Саламандра сладко засопела и перевернулась на другой бок. Странно пахнет белье, приятно. Неужели в Академии горничные завелись или Селия на кровать духи пролила? Запустить бы в нее подушкой, чтобы зря не будила, но лень.
— Малица!
Настырная соседка отчего-то говорила мужским голосом и начала тормошить.
— Отстань! — не открывая глаз, Малица двинула ей локтем и пригрозила: — Спалю!
— Дознаватель, Малица, — упрямо повторил кто-то.
Стоп, это не Селия. Саламандра резко перешла из состояния сна в состояние бодрствования и села, потирая глаза. Зрение вернулось не сразу, но наконец девушка сумела сфокусироваться на говорившем. Им оказался крайне недовольный ректор, уже не в халате, а в привычной серо-бело-голубой тройке. Волосы еще влажные — значит, сам недавно встал.
— Хорошо выспались? — Глупо, но Малицу волновало именно это.
Она сладко потянулась и размяла руку: успела отлежать. Потом в голове щелкнуло, и от былой неги не осталось и следа. Пришел дознаватель, ректор проклят, двоих убили, а саламандра в спальне главы собственного учебного заведения. По идее нужно бы о репутации подумать, но не хотелось.
— Спасибо, — поблагодарил сбитый с толку ректор. Малица в очередной раз удивила.
— Что-то болит? — продолжила допрос девушка.
Она забавно щурилась со сна, а лорду ти Онешу предстоял сложный разговор. Вот как его можно вести с глупой улыбкой на губах? Не поймут. И уйти бы надо, а ректор все смотрел и смотрел. Ему хотелось запомнить Малицу такой: улыбающейся, прекрасной и любящей. Может, это их последняя встреча. Лорд ти Онеш твердо решил: не получится снять проклятие, уедет умирать в Закрытую империю. В полном одиночестве, чтобы никто не видел агонии. Тем более Малица.
— Все ведь будет хорошо? — Каким-то непостижимым образом саламандра разглядела грусть на дне улыбки, угадала чужие мысли.
— Конечно, Малица, — пообещал ректор и поторопил: — Люций Арс не любит ждать.
Малица уставилась на поднос, затем перевела взгляд на окно, золотившееся солнечным светом. Из парка доносились голоса. Странно, прежде столь приятные слуху, сейчас они вызывали головную боль, желание крикнуть всем: «Замолчите!»
— Ариан, — слетело тихое с губ, и в следующий миг руки девушки обняли ректора.
Саламандра не целовала, просто стояла, прижавшись, а потом попросила:
— Возьмете меня вечером на ритуал?
— Зачем? — Лорд предпочел бы, чтобы она держалась подальше.
— Тогда дайте доступ к Запретному хранилищу. — Малица подняла голову и заглянула в глаза ректора. — Мне не для шалостей. И, — щеки налились румянцем, ресницы стыдливо опустились, — я не вышла за границы дозволенного, не дала повод думать, будто я доступная женщина?
Глава Академии поцеловал ее пальчики и заверил:
— Это один из лучших моментов в моей жизни.
Девушка весенним ветерком отпрянула от ректора и напомнила о просьбе. Лорд догадывался, зачем ей разрешение, но все же дал. Малица поблагодарила, хотела уйти — дознаватель ведь ждет! — но глава Академии удержал, положил обе руки на плечи и уставился пугающим, будто силящимся выпить душу взглядом. Саламандра даже испугалась.
— Ничего, подождет немного, — хрипло пробормотал ректор: в горле вдруг пересохло. — Я портал открою.
Вот бы порадовался лорд Шалл! Как только углядел, почувствовал? Не иначе оборотни видят сердцем и никогда не ошибаются в сути вещей.
Ректор сжал девичьи пальчики, с минуту подержал, грея в ладони, а затем прижал к губам. Малица широко распахнула глаза, когда лорд покрыл быстрыми летящими поцелуями руку от кончиков ногтей до манжеты платья. Даже дыхание задержала, чтобы не спугнуть. Увы, удовольствие длилось недолго — глава Академии с неохотой отступил.
— Вы так и не сказали, могу ли я надеяться.
Зеленые глаза пылали, в них хотелось утонуть. Пришлось сделать пару вдохов и выдохов, чтобы разорвать чары. Может, не стоило?
— Надеяться на что? — уточнила Малица.
