моя, и я никому тебя не отдам. Разве только сама уйдешь.
Саламандра кивнула. Она верила.
— А теперь, прости, у меня лекция. — Ректор легонько поцеловал Малицу в губы и отпустил. — Забеги к Норману, он, наверное, не спит. Поговори насчет дроу. Только, прошу, никуда не лезь без моего ведома! Вот зачем не взяла подвеску? — В голосе звучал мягкий укор.
— Потому что ты бы узнал и запретил. — Это же очевидно. — И я дала слово, Ариан: пора становиться Ведущей. Особенно если кое-кто хочет, чтобы я победила на играх, — подмигнула Малица.
Лорд Шалл низко опустил голову, сжав виски руками. Перед ним лежала кипа бумаг. Слева — ворох папок с личными делами. Часть проректор достал из собственного шкафа, часть забрал из кабинета лорда ти Онеша, часть — из архива. Серебряная пентаграмма, вписанная в круг и надетая на длинную цепочку, касалась листа бумаги, испещренного фамилиями. Часть некромант уже вычеркнул.
— Душно! — пожаловался хозяин кабинета сидевшему рядом другу и расстегнул рубашку. Под ней блеснул артефакт «Вороний глаз». Человеческой работы, сделанный на заказ, под конкретного мага. Он не раз уже спасал владельца в трудной ситуации. — Не май, а июль какой-то! Эля дай.
— Может, не стоит? — в сомнении покачал головой ректор. — Ты устал, развезет…
— Дай кувшин, Ариан, — с напором повторил лорд Шалл, блеснув голубыми глазами. — Я три дня за тебя пашу без продыху, от смерти спас, имей совесть!
Глава Академии вздохнул и коснулся полупустого кувшина. Его тут же окутала изморозь. Охладив напиток, ректор налил эль в стакан и протянул другу. Тот хмуро кивнул и, выпрямившись, сделал затяжной глоток.
— Нашел? — Лорд ти Онеш намекал на темного мага.
— Нет, — поджал губы некромант и с ненавистью глянул на валявшиеся на столе бумаги. Голова раскалывалась, а к истине он так и не приблизился. — Уверен, что проклявший Муретта и тебя — одно и то же лицо? То есть преступников трое.
— Не уверен, в этом и беда! — вздохнул ректор и, потянувшись, забрал у заместителя список подозреваемых. — Обычно действует одиночка, тут же целая команда.
— Может, гильдия постаралась? — Лорд Шалл постучал перстнем по столу и бросил рассеянный взгляд в окно. — Судя по рассказу Малицы, среди них есть полукровки, а они кровожадны.
Упоминание имени саламандры заставило ректора помрачнеть. Некромант — друг, но ведь она ходила к нему в квартиру. Пусть глава Академии доверял обоим, ревность все равно подняла голову.
Лорд Шалл обитал отдельно от преподавателей, пусть и в том же общежитии. Две комнаты, кухня, прихожая, отдельный вход. Малица никогда прежде не бывала на «запретной территории», но быстро нашла нужное место. Вот клен, ниша, дверь. Девушка задумалась на мгновение и потянула за кольцо. Открыто. Может, не стоит? Но мимо прошел господин Гвин, преподаватель магического права, заметил, деваться все равно некуда. Поздоровавшись и заработав удивленный взгляд — что адептка делает средь бела дня в таком месте? — девушка ступила в полумрак вестибюля. Странное место, больше напоминает погреб: сплошные стены и спящий магический шар над головой. Девушка зажгла его хлопком в ладоши и убедилась: ни одного окна. Зато есть добротная деревянная лестница. Значит, лорд Шалл обитает там. Малица не ошиблась и, поднявшись, оказалась на кухне. По только одному ему ведомой причине проректор не запер дверь черного хода — адептка попала в квартиру через него, — не активировал охранные чары. Саламандра засомневалась. Нельзя же так врываться в чужой дом. Значит, нужно заявить о себе, только сначала осмотреться: вдруг проректор сразу выставит наглую адептку?
Кухня оказалась большой и на удивление чистой, даже кружки на столе не стоят. Ничего лишнего, никаких ненужных, но уютных вещиц. Мебель добротная, есть ледник и бар. Последний Малица узнала сразу, благо пара бутылок выглядывала из-за приоткрытой дверцы. Лорд Шалл дешевое вино не жаловал.
— Ну, и кто тут бродит? — послышался недовольный голос хозяина.
Саламандра вздрогнула и едва не выронила бутылку белого муската.
Лорд Шалл статуей возмездия замер в дверях кухни. Растрепанный, злой и полуодетый. Прищуренные глаза не сулили ничего хорошего.
— Здравствуйте, милорд, — не нашла сказать ничего лучше Малица.
Щеки ее порозовели, ладони вспотели.
