– Понимаю, – теперь в его голосе сквозила ухмылка. – Что он планирует для девочки?
– Самое легкое: воду. Подготовь для обоих видов пыток, соэр на месте решит.
Эллину подвели к столу, усадили на него и стянули балахон. Сразу стало холодно.
Маг удалился, а палач надел на гоэту кожаный ошейник, прикрепленный цепью к столу, и занялся страшными приготовлениями. Достал воронку, подкатил к столу бочку с водой, насвистывая, пододвинул держатель с огромной, не меньше галлона, клизмой, снял ее и наполнил жидкостью. Эллина наблюдала за его приготовлениями с нескрываемым ужасом.
– Тебе понравится, красотка, у инквизитора, похоже, легкая рука, – рассмеялся палач и погладил ее по бедру. – Ты бы пока разделась, чтобы мы время зря не тратили.
Наконец появился Брагоньер. Бросил взгляд на обхватившую колени бледную, как полотно, Эллену и устроился в кресле рядом с пыточным столом.
– Что предпочитаете, господин соэр? – склонился перед ним палач.
Тот поднял палец вверх, и специалист по пыткам мгновенно распял гоэту лицом вверх. Белье с нее не сняли.
Брагоньер встал, подошел, склонился над лицом Эллины и внимательно смотрел прямо в зрачки несколько минут, затем велел палачу выйти.
– Госпожа Тэр, – голос соэра вопреки ожиданиям был мягок, – зачем вы упорствуете? Такой вид пыток считается самым легким, но все равно болезнен. Зачем вам это? Кого вы выгораживаете? И с таким упорством… Ваши действия связаны с побегом некроманта Малиса? Именно ради него вы вызывали айга? Ну же, госпожа Тэр, как на духу. Вы не похожи на ведьму, не хотелось бы применять к вам законы инквизиции. Поэтому я готов выслушать от вас вторую версию показаний и сделать вид, что вы рассказали все это добровольно, с первого же раза.
– Да, я сделала это ради Малиса. Я обязана ему жизнью и обязана была отдать долг чести. Вы дворянин, вы должны понимать… Вызволить его из тюрьмы могли только темные. Заклинанию призыва айга научил меня Малис. Я бежала, потому что знала, что вы посадите меня в тюремные застенки. И знаю, что поступила неосмотрительно и глупо, но, сами посудите, могла ли я прийти к вам…
– Могли. Пришли бы, рассказали, со всеми подробностями. А вы совершили ту же ошибку, что и в прошлый раз. Дальше.
– Я обратилась к первой попавшейся ведьме, чтобы она помогла мне. Я не знала, что она призовет демона. Я считаю общение с ними преступным и опасным, сама бы никогда… Я не умею, честно, я не умею, и знаю всего одно темное заклинание. Клянусь! Поймите, Малис ни в чем не виноват!
Не выдержав, гоэта разрыдалась.
– Как я и думал. Ввязались в серьезное дело по дурости. Теперь успокаивайтесь: пытать вас не будут. Днем пройдете магический тест – тогда и решу, что с вами делать.
Вытащив носовой платок, Брагоньер смахнул с лица Эллины кровь и слезы, разомкнул оковы и, потянув за руку, усадил. Оставив гоэту приходить в себя, он вернулся к креслу, взял оставленные там бумаги и сделал пару пометок. Потом вернулся к Эллине, подал ей балахон и успокаивающе погладил по спине:
– Не все так плохо, госпожа Тэр, хотя вы совершили глупейшую вещь. Я не зверь, что бы вы ни пытались доказать ректору, и справедлив. И учту, в каком состоянии духа вы пребывали, и обстоятельства, связавшие вас узами долга с некромантом. К вечеру я приму решение. В любом случае костер инквизиции вам не грозит.
Глава 12. Везение
Это длилось уже несколько часов, и все эти часы были наполнены болью. Нет, не такой, какая бывает при пытках, когда палач равнодушно ломает кости и выжигает плоть, но достаточной, чтобы молить о ее прекращении. Судебные маги были столь же безжалостны и педантичны, они делали свое дело, не обращая внимания на повизгивание и мольбы тестируемой.
Ее проверяли без поблажек, по полному списку, как и положено проверять неблагонадежную гоэту.
Начали с ауры.
К сидящей в специальном кресле, фиксирующум туловище испытуемого, Эллине подошел маг и начал манипуляции над ее головой, делая ауру видимой. Затем он потянул ее к себе, заставив стать явным ее ядро, притаившееся в сознании. Именно тогда гоэта впервые завизжала. Казалось, ее голову разрывали на части, вытаскивая непонятно как оказавшиеся в ней раскаленные металлические нити. Это было подобно мигрени, только боль притаилась не только внутри, но и снаружи.
Заполучив объект исследования, призрачный, невесомый, беззащитно подрагивавший в воздухе, перекошенный и лишенный привычной центровки, маг приступил к проверке на подлинность. Ловко подцепив краешек сияния воздушной петлей, он резко взмахнул странным ножом, отсекая кусочек ауры.
