– Это зачем? – поинтересовалась Дарина, когда мы, уже позавтракав, собирались идти в Храм в сопровождении Пайгамбара.
– Показать силу оружия моего мира, – ответил я, складывая в торбу модель пушки, бочонок с порохом и одну из двух оставшихся гранат, – без этого нам никак, сильна армия иноземцев, многие тысячи уже пришли в княжество.
– Значит, – Дарина присела на корточки рядом и посмотрела мне в глаза, – много пролито крови будет?
– Даже боюсь думать, сколько, – взял я ее за руку.
– Я не боюсь! Только с тобой рядом теперь буду!
– Я не против, – я поцеловал ее в нос, – пойдем, слышишь, половицы скрипят – Пайгамбар у двери перетаптывается.
Совет в Храме Предков собрался в прежнем составе, за исключением Кессара и Хошияр – старшей шаманки. Они, оказывается, были заняты – приносили в жертву котам нескольких отловленных в лесу коз. Пайгамбар сказал, что это необходимо, так как количество котов слишком велико, а я для себя отметил – чем же их кормить-то, такой зверинец? – но решил об этом подумать потом, то есть после совета.
Сначала я рассказал о результатах своего рейда по тылам противника, о ситуации в княжестве в общем и о хартских землях в частности, точнее о том, что народ Шахара сможет найти там союзников и поселиться.
– А примут ли нас? – спросил вождь, внимательно рассматривая карту, на которой были отмечены каменки и многодворцы хартских земель.
«Как вести себя будете», – подумал я и ответил:
– Это великодушный, добрый и сильный народ, они не такие великие воины, но смелости им не занимать. Если народ Шахара придет туда с миром и окажет помощь, то ему позволят остаться.
– Помощь в чем?
– Скоро в княжестве начнется война, не какие-то там родовые междоусобицы, а самая настоящая война, иноземцы имеют виды на хартские земли, а сам хартский народ им не интересен, империя Каменных башен желает заселить эти земли своим народом. Из-за пустыни прибывает и прибывает армия, регулярная армия…
– Какая? – уточнил Пайгамбар, не поняв слова.
– Эм… ну вот у Кессара его люди не заняты ничем, кроме как охраной границ Шахара, так же и у иноземцев – тысячи воинов многие годы лишь умением воевать служат императрице. Тяжелая кавалерия, пехота, лучники – они все отлично обученные воины, мало того, они видят во тьме… многие ли воины Шахара научены бою в кромешной тьме?
– Не было надобности, – ответил Ленар и покосился на брата.
– Я могу… – начал было Пенар.
– Нет, – перебил я его, – перед смертью не надышишься!
Все с недоумением посмотрели на меня, и даже Дарина в удивлении приподняла бровь.
– Кхм… это я так, это пословица такая.
– Пословица? – еще больше удивился Пайгамбар.
– Все, забыли! Теперь я хочу услышать о том, что было сделано в мое отсутствие, – я решил сменить тему и не углубляться в историю пословиц и поговорок моего мира, а тем более их смысла.
Вождь кивнул Пайгамбару, и тот, выпрямив спину, положил руки на колени, чуть прикрыл глаза и начал говорить:
– Каждая семья имеет запас провизии на двадцать дней, запас чистой воды в бочках на тридцать дней приготовлен, шесть сотен лодок… Это мало, Бэли, но шкур не хватает.
– С лодками пока отложим, что еще?
– Вся медная посуда, кроме очажных котлов и мукомольных ступ, собрана, как ты велел.
– Сколько всего воинов у народа Шахара? – спросил я Ленара, жестом остановив речь Пайгамбара.
– Все, кто выше клятвенного столба, считаются воинами!
– Я не говорю о детях и женщинах, – вздохнул я, – сколько мужчин?
– Девять неполных тысяч, – ответил за Ленара вождь, – но что касается женщин…
– Я понял, – договорить вождю я не дал. Да уж, как-то я жестко с ними сегодня… – Хорошо, мне нужно для начала десять воинов, которые не побоятся оседлать хозяина болот.
– Никто не убоится, – ответил Пенар, – но я отберу десятерых самых ловких.
– Пусть ждут меня завтра на рассвете у жертвенного камня. Теперь я хочу кое-что вам показать. Пайгамбар, принеси со стены с ритуальным оружием самый крепкий щит и поставь вон там, – сказал я и достал из торбы модель пушки. – Сюда все отойдите, –
