– Вам настолько важны какие-то мастера из Гамбурга?
– Очень важны, ваше преосвященство! – Император немного помедлил и поднялся. – Пожалуй, я поделюсь с вами своими планами.
– Мне это интересно, я как раз хотел об этом узнать.
Фридрих достал из сундука обклеенную тонкой кожей бумажную карту, раскинул её на столике, придавил края и снова сел. Карта была сделана венедами, весьма подробная, с многочисленными отметками. Она была лучше тех, какие использовали крестоносцы, и кардинал спросил:
– Откуда она у вас?
– Трофей. Взяли в Волегоще. Вы обратили внимание, с какой точностью на этой карте обозначены реки, дороги, линия берега и города?
– Обратил.
– Вот. А мы говорим, что язычники варвары. Как минимум они равны нам, и не стоит недооценивать противника. Впрочем, всё равно они погибнут или станут нашими рабами. – Император погладил бороду и продолжил: – Для начала, ваше преосвященство, кратко об обстановке на полях сражений. – Фридрих стал пальцем водить по карте. – В землях бодричей и лютичей сопротивление язычников практически сломлено. Осталось несколько крепостей. А в лесах прячутся от наших егерей десятки разрозненных групп. Бранибор ещё держится, но земли вокруг него наши. Поляки и богемцы замялись, возятся с ордой степняков, которые появились непонятно откуда. Волегощ пал. Левобережье Одры наше, мои войска находятся напротив Каменца, а также вдоль реки. Противник нас боится, собирает остатки сил и готовится к обороне поморянских городов. Таково положение дел сегодня. Венеды считают, что я форсирую Одру или пойду на штурм Каменца. Но они ошибаются. У меня иной план.
Фридрих замолчал и посмотрел на кардинала, в его взгляде было самодовольство. И Брейкспир поторопил:
– Не томите. Что вы придумали?
– Проезжая по нашему лагерю, вы видели лодки, которые строятся и свозятся из рыбацких деревень?
– Видел. А ещё заметил, что они перетаскиваются к Одре.
– Так и есть. Язычники это тоже замечают и укрепляются в мысли, что готовится переправа на правый берег. Они хотят помешать мне, и на реке появились вражеские драккары, шнеккеры и прочие суда. Но моя цель – Руян. Лодки, которые днём везут на восток, под покровом тьмы возвращаются обратно в лагерь возле Каменца и прячутся в прибрежных лесах. Охрана самая лучшая, и заминка в одном – не хватало мастеров. Я вызвал корабелов из Гамбурга. Они прибыли, и подготовка к высадке десанта закончится быстрее. Ещё пять-шесть дней – и всё будет готово. После чего я высажу на Руян двадцать тысяч воинов и ударю в самое сердце язычников. Венеды не успеют и не смогут меня остановить, а я стремительным броском пройду через остров и атакую Аркону. Боевой дух противника будет подорван, и дальше останется только добивать непокорных. Как вам мой план?
– Мне нравится. Напоминает высадку Юлия Цезаря в Британии. И как только вы овладеете Руяном, непременно в войну вступят датчане.
– Я тоже на это надеюсь. Но трусость датского короля и его ярлов не прощу. Как только покончим с венедами, придётся присоединить Данию к Священной Римской империи. Так мне будет спокойнее.
– Обсудим это после победы.
– Разумеется.
Император и кардинал расстались через час. Каждый был доволен тем, что услышал от собеседника, и Фридрих лично проводил будущего папу римского к карете.
Николас Брейкспир, не задерживаясь, под охраной тамплиеров отправился обратно в Италию. Путь долгий и небезопасный, с многочисленными переменами лошадей, и ему следовало поторапливаться. А император, глядя вслед его карете, улыбался, настроение у него было самое благодушное. Но неожиданно по коже пробежал мороз, словно кто-то из тех людей, кто рядом, задумал недоброе.
«В чём причина?» – взгляд императора скользнул по лагерю.
Ничего подозрительного, привычная суета.
«Показалось», – подумал Фридрих Барбаросса, ещё раз осмотрелся и вернулся в шатёр, написал несколько писем и велел подать обед.
Валентин Кедрин увидел, как император Священной Римской империи скрылся в шатре, и отвернулся.
Он прибыл в лагерь крестоносцев вчера с очередным обозом, к которому присоединился на стоянке возле разрушенного
