– Откуда?
– Я с ним в свой первый поход ходил.
– На Русь?
– Да.
– О награде за голову Боняка слышал?
– Нет, – покачал он головой. – Сотник что-то говорил перед битвой, но я его не расслышал, далеко был.
– Получишь сотню гривен и косяк кобылиц. А ещё двух рабынь из крымской добычи.
– Благодарю, вождь, – улыбнулся воин и поклонился.
– Потом благодарить станешь. А сейчас найди тело Боняка и его коня.
– Слушаюсь.
Мало кто из Буревичей ушёл, не больше семи сотен спаслись, остальные же полегли на поле возле курганов. Снова начался дождь, погоня прекратилась, и начался сбор трофеев. Из ставки вызвали женщин и подростков с телегами, пусть помогают воинам – нового нападения мы не ожидали. Отыскав и освободив свой меч, я перебрался в овраг. Вароги натянули между стенками обрывов брезентовое полотнище, на десять человек хватит, и развели костерок. Пока одни воины ползали среди трупов и собирали добычу, а другие ловили разбежавшихся по степи лошадей, я грелся у огня и думал о том, что сделаю дальше.
Бачмана и Боняка нет, судьба оказалась к ним немилосердна, и Приднепровская орда обезглавлена. Сильный лидер в ней отсутствует, и потому, явившись в ставку Бачмана с головой Боняка, я могу объявить себя ханом. Многие будут против, но оппозиция разрознена, и мы легко заставим потенциальных мятежников смириться. Кто поймёт доброе слово, будет жить. Кто станет упорствовать или был замечен в связях с ромеями, погибнет, а его кочевье разметают чёрные клобуки и «дикие» половцы Кучебича. А потом придёт черёд недобитых Буревичей, они должны смириться или погибнуть. В конце же зимы займусь подчинением Лукоморской орды. Хана в ней нет. Десяток вождей считают себя достойными возглавить орду, и вот уже восемь или девять лет они никак не могут разобраться, кто из них лучше и у кого самый древний род. К отражению моего войска они не готовы, и я легко подомну их под себя. Так что к началу весны у меня под рукой будет двадцать тысяч воинов. Это при хорошем раскладе, и можно с одним туменом прогуляться по Европе. Десять тысяч всадников – мало, но будут ещё русичи и наёмные побужские половцы, а это уже сила.
– Вождь, – в овраге появился Войтех, – ромеев поймали!
– Сколько?
– Двоих.
– Кто у нас рядом из людей Свойрада?
– Веселии и Невзор.
– Отдай ромеев им. Пусть допросят.
Войтех кивнул и ушёл, а я ещё немного посидел возле костра, обогрелся и велел телохранителям собираться. Возвращаемся в крепость.
Глава 19
Император Священной Римской империи Фридрих Первый Гогенштауфен по прозвищу Барбаросса посмотрел на имперского знаменосца графа Оттона Виттельсбаха:
– Значит, это правда?
Граф, крупный мужчина с рыжими волосами, отчего его часто называли Красноголовый, опустил голову:
– Да, мой император, это правда. Алиенора Аквитанская изменяет вам.
– С кем?
– Сразу с тремя любовниками. Мелкие людишки. Менестрель из Аквитании, нищий барон из Прованса и непонятный бродяга- бастард из Испании.
– Она спит со всеми сразу? – Император презрительно скривился.
– Нет. Они посещают её по очереди.
