– Рассказывай, как всё прошло.
Начальник охраны вынул из-за пазухи плотный кожаный тубус и протянул мне. Я его взял, а он заговорил:
– Помчались за священником, догнали его быстро. Могли бы сразу всех завалить, но они словно почуяли что-то, к обозу пристроились и ехали не спеша. Пришлось приотстать и ждать удобного момента. Дождались. Обогнали обоз. Настигли священника и охрану, а потом в глухом месте их порубили. Лошадей привязали в лесу, верёвки хлипкие, оторвутся и к людям прибьются. Тела бросили на поживу зверью. Всё чисто сделали, и если кто-то трупы найдёт, то подумает, что на них грабители напали.
– Всё правильно сделали. Отдыхайте.
Тубус жёг руки – хотелось побыстрее узнать, что же вёз полоцкому епископу посланец патриарха. Поэтому я не медлил. Подсел к огню, осторожно вскрыл хранилище для писем, вдруг там ловушка, и обнаружил внутри два послания. Достал одно, и это в самом деле было письмо главы всех восточных ортодоксов Николая Музалона своему давнему приятелю Козьме. В глазах привычно зарябило, разум настроился на перевод греческого текста, и вскоре я узнал то, что предназначалось только для полоцкого епископа. После этого занялся следующим посланием, оно оказалось от Нифонта Новгородского с приписками от некоего пресвитера Исаака.
Чтение времени заняло немного, и, скатав письма, которые мне ещё пригодятся, когда я буду разговаривать с киевским митрополитом и великим князем Изяславом, я задумался.
Итак, что же мы имеем? В Константинополе озаботились проблемами Руси, которая пытается выйти из сферы ромейского влияния, и для этого в Киев была послана серьёзная делегация. Посланники императора Мануила Комнина и патриарха Николая Музалона быстро вызволили из заточения епископа Нифонта, и начинается подрывная работа против Изяслава и его сторонников. Агентов у ромеев много: тут и священнослужители, и князья, и купцы, чья торговля завязана на Константинополь, и осевшие на Руси имперцы, в первую очередь жёны Рюриковичей, и простые люди, коим заграница дороже родины. Это понятно, и в мои руки попали письма, в которых Николай Музалон называл великого князя бешеным псом и безродной собакой, а Нифонт Новгородский высказывался ещё жёстче, и для него Изяслав Мстиславич был месокомъ дурной католической плехи (проститутки). Не думаю, что сыну Мстислава Великого и шведской принцессы Христины понравится, как его величают патриарх и епископ, так что великий князь зло на них затаит и при случае мерзкие слова припомнит. Так что из-за одного этого уже стоило прибить греческого священника и его охранников.
Однако помимо этого меня заинтересовала небольшая приписка, сделанная церковным главой ромейского посольства пресвитером Исааком. Он писал, что вместе с ним в Киев прибыли воины святого Бернара из Клерво, а возглавляет их паладин Седрик фон Зальх. Это было неожиданностью, поскольку Зальх – личность мне знакомая, и я считал, что в последней битве с крестоносцами срубил этого мерзавца. Но нет. Верный раб тёмного гада Бернара выжил, и теперь, видимо, мне снова придётся с ним встретиться и на этот раз всё-таки уничтожить этого везучего католика.
Словно подтверждая мои мысли, большая коряга в костре прогорела и переломилась пополам. После чего большой сноп искр взлетел в тёмное небо, и в этом огненном сполохе мне почудилось лицо, которое улыбалось.
Длилось это видение всего мгновение, но я вздрогнул и подумал, что нервы шалят, а всё потому, что по тропе погулял. Вот и мерещится всякая чепуха. А лучший способ избавиться от пустых волнений, как известно, сон. Так что нечего себе голову забивать. Мой противник определён давным-давно, и я его не страшусь. Острый меч на боку, дружина рядом, а самое главное – есть понимание того, что мне необходимо сделать, и этого достаточно.
Глава 8
В мать городов русских, то есть Киев, мои драккары прибыли очень вовремя. Великий князь Изяслав Мстиславич готовился к очередному походу на Гюрги Долгорукого и Святослава Ольговича, который, между прочим, в этом году отдыхал в деревушке Москве, захудалом поселении на окраине Суздальского княжества. Следовательно, со дня на день Изяслав должен был покинуть столицу. А поскольку отправляться вслед за ним на войну я не собирался, то мне пришлось бы до осени караулить его в Киеве. Такой вариант, конечно, предусматривался. Но лучше увидеть великого князя сразу, ибо только личная встреча с этим человеком могла дать мне представление, стоит ли делать на него ставку.
Итак, я оказался в самом крупном и многолюдном городе Руси. Здесь меня ожидали союзники и торговые партнёры, ладожские Соколы, точнее, их приказчики, а также враги, ромеи и католические паладины. Значит, следовало остерегаться и постоянно быть начеку. Это само собой. И на подходе к Киеву я высадил на берег последних варогов, которым предстояло обжиться среди восточных славян, а также полтора десятка дружинников Поято Ратмировича, коим следовало держаться в отдалении от основных сил отряда и наблюдать за теми, кто станет наблюдать за нами. Приём этот старый, но весьма действенный. Поэтому если рыцари-крестоносцы
