человеческому наблюдателя. Пускай у них по две руки, две ноги, одна голова, и даже пропорции, в общем, совпадали с человеческими, но было в них что-то неправильное, отталкивающее, не дающее признать хтоников людьми, пускай и особенными. Быть может, дело в пергаментном оттенке кожи или странных доспехах, не похожих ни на какие другие, или таком же необычном оружии – прихоти карфагенцев. А возможно, в чем-то совсем необъяснимом, кроющемся в тех же уголках нашего сознания, где гнездятся ночные кошмары и непонятные до конца нам самим суеверия.
– Так вот из-за чего ты меня вчера гонял до седьмого пота с дискометом, – кивнул Армас, перехватывая поудобнее свое оружие. – Да, тут обычный карабин погоды не сделает.
Да что там не сделает, усмехнулся про себя я, от обычного оружия моего стрелка тут толку бы не было ровным счетом никакого. Его пули не то что доспех хтоников не пробьют – они даже синяков им оставить не смогут.
Мы замерли, ожидая первого хода от врага, но и хтоники медлили. Их предводитель, самый высокий – в нем, наверное, сажени полторы было, никак не меньше, – вскинул над головой в глухом шлеме свой кривой двуручный меч с невероятно широким клинком и жутковатым крюком на конце. Он взревел громко и хрипло, и остальные твари ответили ему синхронным криком. Они потрясали оружием, словно дикари. У одного это были парные топоры на коротких для его размеров рукоятках. У другого – щит, из-за которого только шлем торчит и массивная булава. Ею он колотил по щиту с такой силой, будто разбить хотел. У третьего – арбалет с туго согнутыми двумя дугами и парой длинных болтов на тетивах, чьи зазубренные наконечники не сулили ничего хорошего. Рукопашник же хтоников щеголял открытым торсом, который, будь он человеком, привел бы в восторг многих женщин, а вот руки его закрывали покрытые длинными шипами сплошные пластины доспехов. Он раз за разом хлопал сжатыми кулаками, лязгая ими с неприятно громким звоном.
– Советов давать не буду, – бросил я своей команде. – На мне тяжелый боец – в нашу драку не лезть. Остальных разбирайте себе.
– Прорвемся, командир, – успел усмехнуться Корень, – где наша не пропадала?
И тут хтоники бросились на нас. Не было привычного разбега, когда начинают с быстрого шага и лишь после переходят на бег. Нет, хтоники рванули с места в карьер, как застоявшиеся жеребцы. И мы тут же ринулись им навстречу. Но прежде я успел кинуть взгляд на эмирскую ложу. Музаффар пребывал в негодовании, Игнатьев вскочил на ноги, наплевав на все приличия, Сохрэб глубокими глотками пил что-то из массивной золотой чаши, лицо подлеца Флэши врезалось мне в память – столько самодовольства было на нем написано.
А после мне стало не до того, чтобы глядеть по сторонам.
Хтоники попытались смять нас сокрушительным первым натиском – они неслись с таким грохотом, что земля под ногами дрожала.
Здоровенный боец с широким мечом широко замахнулся им, будто хотел смести меня одним могучим ударом, но я уже видел, что это ловкий финт. Такого вроде не ожидаешь от хтоника. При их комплекции кажется, что умом они блистать уж точно не должны, но это лишь расхожее заблуждение. Быть может, философами или математиками никто из них стать, и в самом деле, не смог бы, зато в том, что касается боя, они многим могли дать сто очков форы.
Ну да и я не лыком шит. Отлично понимая, что враг рассчитывает, что удар не приму и постараюсь уклониться от него, поступил с точностью до наоборот.
Подставил секач под широкий клинок вражеского меча. На мое счастье, хтоник перехватил меч одной рукой, чтобы быстрее отреагировать на мой возможный уход в сторону, – держи он его обеими, вбил бы меня в землю по пояс, будто былинного богатыря. Вот только я не уверен, что смог бы выбраться так же лихо, как он. А так в песок мои ноги ушли лишь по щиколотки, и сила вражеского удара, помноженная на весьма внушительный вес оружия, отдалась взрывом боли в плечах. Я увел секач в сторону, позволяя клинку меча соскользнуть вниз, увлекая за собой хтоника. Тот быстро справился с инерцией, не дав уронить себя. Но я тут же врезал ему концом рукояти в забрало – удар скорее болезненно обидный, нежели наносящий урон. Хтоник снова взревел раненым кабаном и двинул в наплечником в грудь. Я едва успел попятиться, да только это не спасло. Ребра буквально взорвались болью, воздух разом вылетел из легких. Я зашелся в надсадном кашле, едва не выронив из рук секач. А хтоник уже тут как тут.
Теперь он держал свой жуткий меч обеими руками, и я понимал, что удар отразить не сумею – банально сил не хватит для этого. Отпрыгнул назад, перекатившись через плечо со всей доступной мне сейчас ловкостью. Хтоник же пер в мою сторону буром, крестя воздух удивительно быстрыми для его комплекции и размеров оружия взмахами. Цель его проста – не дать подняться на ноги и покончить со мной парой ударов.
Я же лишь слегка приподнялся, опершись на локоть левой руки и правое колено – нелучшая позиция, но выбора нет. Особенно когда практически над головой свистит жуткий клинок. Я ударил наотмашь, не целясь, знал, что поражу врага, – по такой громадине
