– Я вас не заметил.
– Я тебя тоже.
– Это нормально, – пробурчал Макс, припоминая, что дверь была видна лишь при открытых часах.
– Нет, ненормально, – отрезал толстяк. – Я умею смотреть сквозь морок.
– И что?
– Догадайся.
– О чем? – растерялся Воронов.
– О том, что я тебя не видел до тех пор, пока ты не прикатился.
– И что это значит?
– Ты мне объясни, – предложил «неклоун».
– Я вообще не понимаю, о чем вы. Вы фокусник?
Почему он решил изобразить дурачка, Максим и сам потом не смог объяснить. Сообразил, что перед ним не просто колдун – это обстоятельство Воронов еще смог бы вынести, – а нелюдь, житель Тайного Города, и неожиданно для самого себя запаниковал.
– Я вас не понимаю!
«Все, увяз коготок – пропала птичка. Похоже, теперь не спрятаться от магии. Куда ни пойду – везде настигнет. И что теперь делать? Бежать?»
– Не ходите за мной!
– Да я и не собирался… – Толстяк улыбнулся. – Кстати, меня зовут Пиф. Ну, это так, на будущее.
– У нас не будет будущего!
– Знаю, мне тоже нравятся женщины…
– Я не об этом! – Воронов подскочил и принялся спиной отступать к выходу. – Не ходите за мной!
– Не буду!
– Не ходите!
Пифуций проводил чела взглядом, улыбнулся барменше, бросив: «Я за него заплачу», после чего выглянул в окно, в надежде разглядеть, куда направился юноша, и цокнул языком, увидев бредущего по тротуару голема.
Давешнего голема, только сменившего форму офицера НКВД на потертые джинсы, кроссовки и черную футболку.
Дело закручивалось туго, как хорошая пружина хороших часов.
Рудра вновь шел по городу, но теперь – просто так, без особенной цели, приглядываясь, осматриваясь и пытаясь как можно полнее охватить нынешнюю жизнь. Кукловод внимательно изучил газеты и журналы и понял, что, как это ни странно, в социальном плане в России мало что изменилось с двадцатых годов: видимо НЭП, пришедший на смену военному коммунизму, действительно оказался наиболее подходящей для страны формой общественных взаимоотношений. А вот техника шагнула далеко вперед, и разобраться в ней было тяжело.
Но необходимо.
За прошедшие годы Ново-Сибирск успел слегка изменить название, превратиться из небольшого провинциального поселения в огромный мегаполис – именно так его называли в одной из газетных статей, – и стать совершенно чужим. Каменный лабиринт раскинулся на многие мили вокруг, а его жители пребывали в постоянном и хаотичном, на первый взгляд, движении.
Кукловод чувствовал себя как голубь, попавший в мир стрижей.
«Зато мне доступно то, о чем даже не догадываются эти легкомысленные существа. Поэтому на самом деле не так важно, насколько изменился этот мир и его обитатели. Важно влиться в него, чтобы найти то, что я ищу. А дальше все будет зависеть от меня».
Размышления подбодрили Кукловода, и больше он не заставлял Рудру читать что-либо, кроме вывесок: печатное слово себя исчерпало, он взял из газет все, что они могли ему дать. Теперь нужно было смотреть, слушать и запоминать детали, которые можно почерпнуть лишь из реальной жизни: словечки, манеру поведения, стиль одежды и прочее, прочее, прочее…
– Слышь, друг, помоги, а?
Рудра остановился и перевел взгляд на обратившегося к нему мужчину.
Тот помолчал, ожидая ответа, понял, что не дождется, и уточнил:
– Поможешь?
Изучение газет показало Кукловоду, что форма, приготовленная мастером для големов, изрядно устарела, и потому одежду для вылазки пришлось «позаимствовать» из шкафчика одного из рабочих театра. Размер был чуть меньше, чем нужно, но лучше так, чем
