– Из-за этого в нашем мире произошла Волна Излучения? – быстро спросил я.
– Возможно, – коротко ответил Директор. И я понял, что он солгал. Ученым иногда бывает сложно говорить правду. Даже после смерти.
– Ты выяснил то, зачем пришел, – резко сказал Директор, и я понял, что разговор по душам окончен. – Теперь ты можешь сказать, чего ты хочешь.
– Вроде когда я шел по коридору, твой голос утверждал, что ты знаешь о моем желании, – усмехнулся я.
– Это стандартный ментальный посыл, записанный на пси-матрице, – сухо ответил Директор. – Но признаюсь, ты единственный с-т-а-л-к-е-р, чье желание мне неведомо. Поэтому я сейчас и говорю с тобой.
– С другими не говорил?
– Нет. Им хватало гипнозаписи на голограмме. После чего они умирали. Либо добровольно ложились в автоклав смотреть наведенные галлюцинации, и заодно подпитывать меня. Сложно мертвецу управлять Зоной без биоэнергии живых.
– Я все равно так и не понял, почему ты лично говоришь со мной. С чего такая милость? Неужели из-за того, что не можешь прочитать в моей голове сокровенное желание?
– Ты не поверишь, – усмехнулась серебряными губами статуя. – Банальное любопытство ученого. Мне удалось разблокировать твой мозг, но ты все равно ничего не хочешь. Поэтому выскажи свое желание. Это тоже стандартная процедура перед тем, как ты обретешь то, что заслужил.
Что ж, и вправду, время разговоров прошло. И, черт возьми, сегодня отличный день для смерти. Я узнал всё о своем прошлом. И то, что я узнал, мне не понравилось. Смогу ли я начать жизнь заново? А зачем? Ведь я больше ничего не умею и не знаю, кроме искусства убивать. Кто-то скажет, что в Зоне, да и во всем мире это искусство крайне востребовано. Бесспорно, это так. Но сейчас, наверно, впервые в жизни мне захотелось сделать что-то действительно значимое. То, что не делал никто до меня. И никогда не сможет сделать.
Например, достигнув Монумента, вернуться обратно…
Я шагнул к Зеркалу миров, Машине желаний, или как там его еще называют. Теплое сияние гигантского кристалла обняло меня и окутало, словно нежный голубой саван. В моей голове звучали слова, сказанные ученым, который сам того не желая стал первопричиной возникновения Зоны. И которые подтвердил его ученик, ставший причиной смертоносной Волны Излучения.
«Монумент – это своего рода рычаг, нажимая который человек получает заказанную иллюзию, которую сложная аномалия генерирует согласно закачанной в нее информации о существующих объектах окружающего мира».
Мысли в моей голове скакали подобно безглазым псам, гонимым лесным пожаром.
«Аномалия… согласно информации о существующих объектах окружающего мира… А что будет, если попросить ее об объекте, не существующем в обоих мирах?.. И потом, если это аномалия, она должна порождать артефакт… Которого, понятно, никто не видел… Или видели?.. Все обитатели Зоны… Во сне… И никто в жизни…»
– Отдай мне «Чистое небо»! – громко и четко произнес я.
Гладкая поверхность Монумента содрогнулась, словно поверхность воды, в которую бросили камень.
– Нееет… – застонал за спиной кто-то. Скорее всего, это был Директор, но мне сейчас было не до него.
Поверхность Монумента покрылась рябью, в ее центре вспух большой пузырь, словно что-то распирало аномалию изнутри. По пузырю зазмеилась трещина – и вдруг тонкая пленка лопнула, извергнув из недр Машины желаний столб нестерпимо яркого света.
Я успел спасти глаза, заслонив лицо руками. Свет проникал сквозь мою плоть, и я понял, что еще немного – и мои глазные нервы просто сгорят как провода, по которым пустили ток, на который они не рассчитаны. Хотя – какая разница. Я и слепым на ощупь найду свой автомат. И уж точно не промахнусь, нащупав подбородком срез ствола перед тем, как совершить последний выстрел.
Но свет исчез так же внезапно, как и появился. И когда я рискнул отнять руки от лица и открыть глаза, я увидел, что передо мной в полуметре от пола зависло бледно-синее яблоко, по бокам которого время от времени с легким треском пробегали маленькие молнии.
Было в том яблоке что-то притягательное, волшебно-манящее. Я непроизвольно потянулся к нему, сделал шаг, другой, протянул руку – и теплый шар словно по собственной воле лег в мою ладонь, которую тут же начали покалывать крошечные разряды. Но ощущение было скорее приятным, чем болезненным. Мне показалось, что шар впитывает в себя всю мою усталость последних дней, тяжелые мысли и мрачные тени прошлого, которые пробудил Директор в моей голове.
Между тем голубоватый свет, испускаемый Монументом, стал грязно-серым. Как и сам кристалл, который, казалось, отдал все
