уверенными, что уж теперь-то Фелю не отвертеться.
Каково же было наше удивление, когда на полпути нам встретился отряд городской стражи, и мимо он не проехал, а остановился прямо перед нами, перегораживая дорогу, возглавлял его тэр Ланготский, помогающий в расследовании дела.
– Слава Лите, – произнес он, стоило нам приблизиться. – Рад видеть вас в живых. Мы отправлялись к вам на помощь, надеясь, что успеем.
– К нам на помощь? – изумилась я. – Откуда вы узнали, что нам понадобится помощь?
– Настоящий убийца заключен под стражу, он во всем сознался, как и в том, что устроил засаду на вашем пути.
– Вы поймали Феля?! – едва ли не в один голос возопили мы.
Стражник удивленно вскинул брови.
– При чем тут господин Фель? Я говорю о Геррите Саольском, – он обвел взглядом наши вытянувшиеся лица. – Мне не совсем понятна ваша реакция, ведь, насколько мне известно, именно чтобы доказать его причастность к свершившимся в Академии преступлениям вы и ездили в Иллет.
Да, за этим, но если Саольский во всем признался, какого хрисса никто не бежит арестовывать Мефисто?!
– Мы сопроводим вас до Академии, на всякий случай. Я могу рассказать по дороге, что нам удалось выяснить.
И на том спасибо, что спасать нас отправился не тэр Лернский, от него мы бы и слова не дождались…
Как выяснилось, сегодня господин Саольский явился в отделение стражи и сообщил, что желает сделать чистосердечное признание. А затем дважды подтвердил свою вину в организации убийства девочки, покушения на меня и готовящейся на тракте засады. Дважды – потому что с первого раза слегка прибалдевшие стражники не осознали. Предсказатель утверждал, что мотивом преступлений изначально послужила зависть. Он ненавидел Лесса, такого успешного, которому все удается, которого все любят, и решил убить его. А затем заметил, что новая преподавательница с некроманткой слишком много суют нос не в свои дела, запаниковал и решил избавиться еще и от них. Благодаря своему дару он привлек к делу и нескольких знакомых ему Котов, но внезапно на него снизошло озарение, он понял, как много человеческих жизней готов загубить из глупого чувства зависти, и, ведомый гложущей его совестью, пришел с повинной.
Стражники, конечно, многое повидали на своем веку, но подобное с ними приключилось впервые. Саольского несколько раз допросили, но показания не менялись. Он упорно стоял на своем: я убил, я виноват, только я. Тогда предсказателя посадили за решетку и побежали спасать нас.
– Но это же идиотизм! – не выдержала Хельга. – Наворотить столько всего из… зависти? Да вы сами-то себя слышите?
– Дурные чувства, госпожа Дарк, и не на такое толкают людей, – с достоинством отозвался офицер. – У нас есть признание и доказательства. И я не совсем понимаю ваше недовольство. Господин Алмор освобожден, преступник пойман, что еще вам нужно? В Иллете вы обнаружили что-то, что доказывает невиновность господина Саольского?
– Нет, но… – Хелл замолчала, подыскивая слова, но я ее опередила:
– Дело в том, тэр, что в Иллете мы убедились, что Геррит именно тот, кто насылал одержимость, но также нашли признаки того, что, возможно, он действовал не по собственной доброй воле. – Я торопливо пересказала, что нам удалось узнать о семье Саольского, а потом добавила: – Да и те Коты, с которыми мы сражались, – они не были одержимы.
– И как же вам удалось разглядеть это в бою? – скептически отозвался стражник. – Но насчет родителей и сестры – это важные сведения, мы обязательно их проверим. Вот только я лично вам советую: оставьте страже ее работу и не суйтесь больше в это дело.
Несколько следующих дней прошли под флагом всеобщего уныния. Стража действительно проверила семью Саольского. Они счастливо жили в небольшом домике на улице Северной Фиалки и слыхом не слыхивали ни о каких угрозах их жизни и благополучию. В связи со всеми открывшимися сведениями и с учетом чистосердечного признания, Геррит был очень быстро осужден и еще быстрее… казнен.
Известие о его смерти значительно выбило меня из колеи. Я, как никогда, была уверена, что мужчина действовал исключительно по указке Феля, под угрозой жизни родным. Наверняка именно Мефисто настоял, чтобы они перебрались в Эскалиол и были под рукой, ведь так можно было пользоваться полезным приобретением в виде умеющего насылать одержимость, как душа пожелает. И когда увидел, что мы добрались до его тайного оружия, решил обрубить все концы. Пожертвовал человеком, как вещью, пусть ценной, но все-таки вещью, лишь бы удержать собственный секрет.
В какой-то момент я подумала, что у нас у всех паранойя. Что мы зациклились на идее, которая могла оказаться просто цепочкой совпадений. Что и удобная для главы Котов смерть дочери Пса, и так удачно оказавшийся во время выборов нового ректора в тюрьме Лесс – это все просто фатальные совпадения. Шанс их один на миллион, но вдруг именно он здесь и выпал?
