съехали все кроме охранения, – а кости принадлежат тем, кто попал сюда случайно. Рабочие какие, ученые задохлики, женщины и дети. Мало ли.
– Басмач, а воздух, что идет по этим коробам под потолком, ведь берется с поверхности?
Басмач поскреб лысину:
– Верно, парень: затягивается вентилятором, – скорей всего фильтруется – подается сюда. Да ты старика просто обскакал по всем пунктам, мудреешь прямо на глазах!
– И крыс тут нет, – продолжил изрекать откровения Назар. Басмач хотел ему что-то возразить, но не успел. Короб с огоньками засветился еще сильнее, пронзительно протрещал и вся комната наполнилась грохотом. Сыпля искрами из двигателей, закрутились лопасти приточных вентиляторов, нагнетая воздух с поверхности в тоннель. Басмач и Назар сидели, зажав уши руками, но сильно это не помогало, оставалось просто ждать, пока цикл продувки тоннелей не закончится.
По ощущениям Басмача, вентиляторы ревели с полчаса, и лишь затем заткнулись.
– …Вот потому и крыс нет, – пробурчал Басмач, отнимая ладони от ушей. – Шумно здесь, а крысы такого не любят. Все, долой вопросы, спим. Следующая продувка не скоро, выспимся.
Эдакая «шумотерапия» подействовала на Назара положительно, выветрила все мысли. Он вдруг ощутил себя жутко уставшим, и, свернувшись на своей лежанке, тут же уснул. Басмач же, напротив, еще долго вертелся, бухтя ругательства в адрес строителей вентиляции.
Утро под землей странная штука: вроде спал, а вроде бы и нет. Ничего не изменилось, лампочка под потолком, как светила, так и светит. Басмач чувствовал себя побитой собакой. Назар вроде храбрился, но в том-то и дело что «вроде». Отсутствие еды, и в особенности воды, давало о себе знать усталостью, и апатией. И это помимо начавшего терзать нутро голода и жажды.
Когда они шли тоннелем, им навстречу кинулось с десяток непонятных тварей. Белесые, почти без шерсти, с длинными вислыми ушами на слепой морде и огромными – с указательный палец – желтыми резцами. Передвигались те хаотично, дергаными прыжками. Басмач первым разрядил один, а затем второй ствол в скачущих зверьков.
Треть прыгунов смело картечью, остальных – пока Басмач перезаряжал ружье – буквально скосил Назар из ППШ. Ему теперь нравилось огнестрельное оружие, и в особенности этот автомат, несмотря на свой вес и сложность перезаряжания дискового магазина.
– Тушканчики это, – опознал зверьков Басмач, рассматривая безглазых уродцев на шпалах, помесь зайца и земляной крысы- слепыша. С первыми их роднила манера скакать, и длинные задние лапы с крючковатыми, как у филина, когтями.
Со слепышом их связывало полное отсутствие глаз. В провалах глазниц натянута тонкая розовая кожица с растущими длинными темными шерстинами – вибриссами. А еще зубы, четыре плоских и длинных резца, торчащие из разверстой пасти.
По прикидкам Басмача, с места нападения тушканов они успели пройти километров пять-шесть, прежде чем уперлись в массивную стальную гермодверь темно-серого цвета с выведенной белой краской через трафарет цифрой «9» метрового размера. Ни замка, ни калитки, ни двери в стене. Открывается, по-видимому, изнутри. Не пройти, в общем.
– Ты был прав, парень. Снимаю шляпу, выхода нет. Потому завал откапывали. Какие будут предложения?
Назар почесал макушку, посмотрел на стальную громаду двери – от пола до потолка. Оглянулся на темное жерло тоннеля позади:
– Обратно пойдем, в комнату с вентиляторами. Попробую пробраться через трубу на поверхность.
Потоптавшись немного у гермодвери и поругавшись, пошли обратно.
Оказавшись в вентиляционной камере, они вместе обследовали все трубы, пока не нашли самую большую – приточную, через которую и поступал воздух с поверхности. Басмач сначала обесточил перемигивавшуюся огоньками панель управления, тот самый потрескивающий шкаф у стены. Рубильника он не нашел, потому попросту выстрелил в упор дуплетом, трижды перезаряжая стволы.
Из железного шкафа сначала сыпались искры, затем полыхнуло пламя, быстро перешедшее в черный дым. Видимо, гореть там было нечему. Затем срубил мачете все шесть болтов, удерживавших стальную пластину на боковой стенке главной трубы.
Назар снял с себя все лишнее, кроме свитера и штанов, с собой взял пару метательных ножей. Остальные отдал Басмачу. Вооружившись спиртовой горелкой и коробком спичек, на ощупь полез по трубе, благо внутри оказалась лестница, ступеньки которой, едва выступали из стены.
Назар полз долго, время от времени останавливаясь – и дело было вовсе не в усталости, у него замерзали руки. С поверхности дул очень холодный не просто воздух – ветер. А изо рта шел парок, который, впрочем, тут же развеивало потоком.
